И, проходя испытания, казалось бы,
мёртвые, становились живыми.
70 лет Победы,
Так много и так мало,
Чтобы забыть, сколько жизней
уничтожено было напрасно,
Чтобы забыть разруху, и холод, и голод
ужасный,
Чтобы забыть слезинки девчушки
в шинели солдатской.
70 лет Победы,
Так радостно и так страшно.
Неужели всё опять повторится
Из-за чьих-то амбиций однажды?!
Неужели безумному миру непонятна
святая заповедь,
Что за зло, что сотворите,
Вас обязательно будут спрашивать!
70 лет Победы,
Так просто и так сложно,
Вы заслужили все звёзды Вселенной,
ветераны, отважные воины!
70 лет Победы!
Отпразднуем и запомним:
«Победа в Великой Отечественной
войне – советского народа подвиг!»
Наступает Победный май!
Наступает Победный май,
И сирень расцветает буйно.
Как же долго шли мы к этому дню,
Как волнительно, как трудно.
Продвигались с боями вперёд, вперёд,
Увязая порою в трясине,
Но мы знали – за нами советский народ,
За нами Отчизна милая!
Наступает Победный май,
И салют прозвучит гулко.
Как же страшно было порой в пути,
По полям, да по минным, ползти грудью.
Не сдавались, смерти смотрели в лицо,
Шли на танки, на амбразуры.
Ведь мы знали, что воюем за жизнь
на земле,
За простое счастье подлунное.
Наступает Победный май,
И «Ура!» прогремит дружно.
Как же вольно под небом под
мирным жить,
Не отсчитывая секунды!..
И дышать, и любить, и счастливым быть,
И смеяться под небом звёздным.
Наступает Победный май,
Май Победы Добра и Солнца!
Она хотела убежать…
Посвящается всем невинно убиенным жертвам в Бабьем Яру
Она хотела убежать,
Но стон и плач, и входит ворог.
Двух жертв ведёт с собой палач,
С ним бесполезны разговоры.
Они валяются в ногах,
Целуют сапожищи зверя,
Но сатана неумолим,
Он счастлив от людской потери.
Она не ропщет,
Жребий свой она спокойно принимает,
Унизиться до слёз,
Нет-нет, кровь гордая не позволяет.
И вот – уж новых жертв ведут,
Подводят к самой кромке яра,
А здесь – аж сотни голосов
Стенают узниками ада.
Нагие дети, старики,
Больные, что не ходят даже…
И рядом лишь одно зверьё,
Шакалы крови алчут, жаждут.
Подводят больше, больше тел,
Для них они уже не люди.
«О Боже! Как же зверь посмел
Решать за все – все наши судьбы?!
Как, окаянный, он решил,
Что одному ему подвластно,
Что он – судья и господин?!
О