– Весело… А ты работаешь над своей персональной выставкой? – Марсель внезапно вспомнил о том, что у всех первокурсников должна пройти выставка в конце года. Только у него не было никаких идей, что там можно показать. Точнее, идеи были. Но их отметали и называли ужасными.
– Да, фотографии… Но их называют ужасными. Хотя… Зачем-то набрали фотографов сюда. И всех приписали к живописи. Хотя… Я и есть отчасти живописец. Создавал раньше хорошие портреты.
– Чтобы поиздеваться, – заключил Марсель. Он посмотрел на часы и захлопнул свою книгу, что так усердно читал. – Может прогуляемся в парк? Там можно сделать несколько этюдов.
– У меня нет с собой этюдника.
– Ну альбом с углем есть?
Американец утвердительно кивнул и пошел за своим новым знакомым, так и оставив упавшую книгу на столе. Он не мог поверить, что именно сегодня нашел человека, что идеально говорил на английском и понимал каждое его слово. А Марсель не мог поверить, что он нашел человека, который не стал шутить над его внешнем виде, происхождении и вообще нормально с ним разговаривал, что для юного художника стало уже редкостью. А самое главное – что этот человек понимал его. Ведь тоже был изгоем в стенах этого здания.
В парке возле академии они разговорились об искусстве и быстро поняли, что преследуют одну и ту же идею – революцию. Оба хотели изменить мир искусства. Только если Миха считал, что это должно случится через фотографию, то Марсель был уверен, что необходимо менять сам подход к определению искусства:
– Сам посуди, что такое искусство? Это то, что один человек назвал искусством. Вот посмотри на картины Ван Гога – это искусство. А взгляни на портные ножницы из мастерской Зингера – они витые с резной ручкой. Разве они не искусство? Или одежда? Сколько шьется роскошных платьев для дам и костюмов для мужчин! По индивидуальным заказам. Разве это не искусство? А вот обычный стол. Дубовый стол. Это не искусство? По сути, весь наш мир искусство. Следовательно. В будущем понятие искусство будет лишь именем нарицательным и ничего не значащем. Ведь на самом деле искусство это все. И в то же время ничего.
– Но ведь искусство это то, что уникально и отличительно, – возразил Миха.
– Это человек решил, что оно уникально и отличительно. И это он обеспечил эту уникальность. Картина Ван Гога одна. Она искусство. Столов много. Они не искусство. Но стол это то, что окружает нас каждый день… Почему он не может быть искусством? А может быть искусство это нечто? Его не существует?
Миха призадумался. Действительно, искусство – это самое субъективное, что только может существовать. Это то, что сам человек решил считать таковым.
– При этом не существует рамок этого самого искусства… – добавил он и посмотрел на красивую иву, что росла посреди поляны.
– Именно… Надо расширить эти рамки, – Марсель закончил свою этюд и посмотрел