Морковка Маша не совсем понимала слова про компенсацию и травму, но атака дрессировщика Бананасом произвела на неё сильное впечатление. Что касается жертвы бананов, то он погиб, шансов спастись после нанесённых ран и всех укусов не было.
По новостям разнеслась грозная весть о смертоубийстве дрессировщика подопечными, репутация цирка была запятнана, и это происшествие будет расследоваться компетентными органами.
– Контракт с «Банановой дивизией» заключать больше не имеет смысла. Это было хорошим решением, – помощник-редиска разбирал бумаги начальника на следующий день после инцидента.
– Что? – не понял Чеслав.
– Хорошее решение было – подождать с подписанием договора.
– А… – вяло отреагировал богач.
Что-то в нём поменялось, редис был уверен в этом.
«Впервые вижу у него такой взгляд, только не знаю, как это описать».
Да, что-то пока неуловимое в нём изменилось. Но что? Он… что-то чувствует?
Этот вопрос всерьёз заинтересовал помощника – ведь кто знает, что теперь ему взбредёт в плод, и какова вероятность потерять тут работу.
Скорее всего, это даже очевидно, на него повлияли увиденные ужасы.
– Скажи, что делают с дрессированными фруктами, когда они кого-то убивают? – внезапно спросил Чеслав.
– Что с ними делают? – повторил он вопрос, забивая его в поисковик. – Их усыпляют.
– То есть вот что будет с ними всеми? – в голосе богача подчинённый услышал что-то вроде сожаления.
– Скорее всего.
***
– Как там курсовая, народ? – ехидно спросил Корнеплодов.
– Продвигается, – ответил щавель Данил.
– Очень хорошее и достаточно размытое определение, – улыбнулся преподаватель-батат. – Не надо думать, что если не прошло и месяца с начала учёбы, то можно отлынивать. Я ведь не позволю! А кто посмеет меня ослушаться, – он посмотрел на кабачка Егора, грустившего без телефона, – будет сурово наказан.
Томат Коля прошептал луковице Насте:
– Может он злой, потому что мелкий?
– Вполне, – с опаской глядя на того ответила она.
– Сегодня, – торжественно проговорил Корнеплодов, – мы приступаем к изучению фруктов. Надеюсь, все слышали про недавнюю трагедию в цирке. Это классический пример того, что бывает с теми, кто пытается подчинить себя Мать Природу.
«О нет, только не Мать Природа! А как же наука?» – мнение огурца Олега о своём преподавателе упало, но он надеется, что она была упомянута ради красного словца, а не потому что Корнеплодов в неё верит.
– Фрукты – опасные создания, дикие растения, желающие лишь есть, спать и размножаться. Как и некоторые из вас, замечу справедливости ради, – взгляд преподавателя снова пал на Егора.
В свою очередь Кабачок не вслушивался особо в его слова и думал о своём.
– Итак,