– Почему ты так поступаешь со мной?
Она заставляет меня вернуться в реальность, но реакция моя далека от ожидаемой. Это ее «со мной» выводит меня из себя. Думает, что все дело в ней. Она совершенно ни при чем. К ней мой поступок не имеет никакого отношения. Она пешка, марионетка, жертвенный агнец.
– Не волнуйся, – отвечаю я.
Ответ ее, конечно, не устраивает.
– Ты даже меня не знаешь. – Тон ее звучит высокомерно.
– Знаю. – Бросаю на нее быстрый взгляд. В машине темно, мне удается разглядеть лишь очертания профиля.
– Что плохого я тебе сделала? Что вообще я тебе могла сделать? – В голосе слышится мольба.
Ничего она мне не сделала. Уж мне-то известно. Да и ей тоже. Все же я приказываю ей замолчать.
– Хватит, – отрезаю я и повторяю, когда понимаю, что она не намерена подчиниться. – Заткнись. Закрой рот! – уже кричу я, поднимая пистолет.
Торможу и сворачиваю на обочину. Когда я выхожу из машины, она уже кричит, умоляет не трогать ее. Нахожу в багажнике рулон липкой ленты и отрываю зубами кусок. Ночная тишина нарушается лишь звуком изредка проносящихся мимо автомобилей.
– Что ты хочешь сделать? – ошарашенно спрашивает она, глядя, как я открываю дверь с ее стороны. Она сопротивляется, что заставляет меня вновь взяться за пистолет. Пока она не сделала того, что всерьез выведет меня из себя, заклеиваю ей рот лентой и произношу:
– Я же просил тебя заткнуться по-хорошему.
Теперь она молчит.
Возвращаюсь на место и выезжаю на трассу, сосредоточенно глядя перед собой. Под колесами шуршит гравий.
Через сотню миль она пытается объяснить мне, что хочет в туалет.
– Что? – поворачиваюсь к ней и берусь за пистолет.
Близится рассвет. Она ерзает на сиденье. В глазах немая мольба и нетерпение. Срываю липкую ленту, и она тихо стонет. Да, ей больно. Ей чертовски больно.
Отлично. Я научу ее молчать и слушаться, когда велю заткнуться.
– Мне нужно в туалет, – испуганно бормочет она.
Мы сворачиваем к стоянке для грузовиков где-то недалеко от О-Клэр. Над фермами на востоке поднимается солнечный диск. Вдоль дороги пасутся коровы голштинской породы. День будет солнечным, но все же чертовски холодно. Октябрь. Деревья меняются на глазах.
На стоянке я медлю, раздумывая. Машин почти нет, замечаю лишь старый проржавевший универсал с наклейками на политические темы и примотанным липкой лентой бампером. Все же сердце начинает биться сильнее. На всякий случай кладу пистолет в задний карман штанов. Не могу сказать, что не думал ни о чем подобном раньше, я просчитывал многие варианты. Но, если бы все пошло по плану, девчонка была бы сейчас у Далмара. Надо постараться забыть о том, что я сделал. Заранее я ничего такого не планировал. Если все получится, то первое, что нам понадобится, – это деньги.