– Дальше жить и постараться выйти к людям, – отозвался терапевт, одновременно что-то размышляя про себя. – Все, хватит валяться нужно приступать к работе, – быстро вставая на ноги сказал Федор. Недоуменным взглядом Кристина окинула мужчину ожидая, что тот расскажет о своих намерениях, но вместо этого Федор устало показал пальцем на затухающий костер на месте вертолета. – Пойдем собирать продукты, а потом будем сооружать шалаш и ужинать, – добавил врач и уверенной походкой направился к месту трагедии.
– Мужчины такие немногословные и замкнутые, просто ужас, – мгновенно пронеслось в голове девушки.
– Да, да, мы такие, – словно прочитав мысли студентки сказал Григорьев. На секунду повернувшись к девушке, он окинул ее властным взглядом словно приказывая следовать за ним. Вспыхнув от неожиданности, Кристина наклонила голову чтобы Федор не видел ее алых щек и послушно устремилась за ним.
– Почему он так бесцеремонно обращается со мной словно я ему жена или на крайний случай сестра? – с раздражением размышляла студентка тем не менее следуя за мужчиной.
Чтобы жар от вертолета не мешал сортировать все то что было выброшено из вертолета, врач стал швырять банки подальше от места крушения. К этому занятию тут же присоединилась Кристина. Стараясь подальше забросить банку с тушенкой, она смешно размахивалась и бросала ее вперед. То ли девушка редко посещала уроки физкультуры в школе, где бросали учебные гранаты, но еда падала всего в двух метрах.
– У меня рука болит, – после очередной попытки метнуть банку пожаловалась девушка.
– Не успели оправиться от стресса, как началось бабское нытье, – пронеслось в голове мужчины.
– Иди собирай банки в одно место, я сам все сделаю. Такие помощники мне не нужны, – рубанув воздух рукой словно шашкой, сквозь зубы изрек Григорьев.
Моментально поджав губы и скорчив недовольную мину, Кристина, виляя бедрами словно проститутка неторопливо отправилась в направлении кучки банок.
– Вот, придурок, еще и дерзит! – тихо, чтобы не услышал мужчина прошептала Савельева.
– Я все слышал! – тут же раздался громкий и недовольный окрик Федора.
Вжав голову в плечи словно от невидимого удара, Кристина решила больше не говорить вслух свое мнение насчет Григорьева. Женская хитрость и расчетливость мгновенно вступили в дело.
– Пусть пока покомандует, а когда выберемся из этого места к людям там все и скажу этому напыщенному индюку! – подсказал внутренний голос. После эйфории спасения наступил период непонимания и раздражения, где Кристина старалась исправно делать все то, что говорил ей Федор, но упорно молчала. То же самое делал и Григорьев, не понимая почему только что веселая и счастливая девушка вдруг изменилась по отношению к нему. Ему и в голову не могло прийти, что одно случайно брошенное слово могло послужить предметом для