К нам пришло магнатов братство,
Но пора сказать им: «Прочь!».
Все народные богатства
Поглотила злая ночь.
Царь ночной жесток, продажен,
Не видать вокруг не зги…
Нефть качает он из скважин
И вгоняет нас в долги.
У отверженных, несчастных
Нет уже и голых стен.
В мире чёрном лавок частных
Жить нельзя без перемен.
В рубке леса будут щепки,
Встанут люди мрачных мест…
И мужик воскреснет в кепке
На царях поставит крест.
Всем князьям, ворам, чинушам,
Всякой мерзости иной
Не придётся бить баклуши
За высокою стеной.
Царь – слуга ночного сброда
Грабежами счастлив, сыт.
Не в чести он у народа,
Будет проклят и забыт.
Мерзкой подлостью загружен
И разнузданный, без мер,
Он сидит в кровавой луже,
И большой… миллиардер.
Взгляд навечно заморожен…
Ну, к чему ж пришёл ты, крёз?
Жалок, жаден и ничтожен,
К трону задницей прирос.
Ночь кромешная безлика,
В душах пустота и тьма.
Но летят осколки криков
Во дворцы и в терема.
Не ликуй, ночная свора!
Ты изведаешь свой страх…
Превратятся очень скоро
Постаменты ночи в прах.
Сермяжная правда
В прошлом году, в воскресенье
От жуткой удачи хмельной,
Отчалил в Америку Сеня,
Простившись с родною страной.
По палубе шёл спесиво,
Что граф или баронет.
Гневно ругал Россию,
Страну, где свободы нет.
В ней полное безвулканье
И скучная тишина.
Только бури в стакане
Ну, что это за страна?
Твердил сам себе заучено,
Впадая в блаженный стон:
«В Америке – самое лучшее,
Даже есть Йеллоустон».
Свободе мешать не будем:
Трансгендеры, фейк, ГМО,
Стрельба полицейских по людям…
И там… у кормушек чмо.
У Сени нуль за душою,
Суров благодатный край.
У крёзов с деньгой большою
Даже в пустыне рай.
Бедность одной окраски,
Черна, будто рыбий глаз.
Американские сказки
Такие же, как у нас.
Но Сеня – мужик не робкий,
Всё хает Россию он.
Живёт в картонной коробке
И радует Вашингтон.
…Нет, не умру от смеха я,
Полмира в лихой нужде.
У Сени не крыша съехала,
Просто он лишний везде.
Давно за Большою Лужей
С нищих спадает спесь.
Он там никому не нужен,
Впрочем, так же, как здесь.
С восходами и закатами
Как можем, так и живём.
Куда же ты голь перекатная,
Обманутая жульём?
В дорогах отверженных