Мы с котом обменялись взглядами. После чего он с ещё большим усердием принялся себя вылизывать. А я искренне не понимала. Зачем призракам спальня, когда есть прекрасный подвал?
– Как справедливо заметил умнейший директор Ринс, нам мало, – немедленно ответил призрак неприятного мужика, которого здесь почему-то звали «Профессор Мунк», – в лесах полно места, стройте хижины, землянки, палатки – жильё можно сделать на любой вкус. И живите там. Кстати, этот прекрасный пункт мы и внесём в новый договор. А по коллективному соглашению, администрация живёт рядом с персоналом. А это наши новые ведьмы. С ведьмой рай и в шалаше – слышали, наверное поговорку. Ваши товарищи, уверен, с этим полностью согласятся
Бабуленция, которая появилась раньше, радостно оскалилась, согласно кивая. Вторая мрачно сдвинула брови, яростнее заработав призрачными спицами. Я присмотрелась. Что за бесконечный шарф она вяжет?
Спрашивается, чего я кривила лицо на пункт о подвале? Судя по тому, что королю крысюков пришлось приплатить, чтобы он оттуда ушёл, отличное место! Куда лучше того, что нам уготовили призраки.
Я, конечно, жила в палатке, когда ездила на студенческий турслёт. И страшно злилась на себя, что повелась на уговоры подружек. «Романтика, глинтвейн и полная луна» превратились в «Холодина, комары, злой куратор». И с огромной радостью вернулась в уютную квартиру с удобствами.
– В рабочее время, естественно, приходите на место службы, – снисходительно сказал профессор Мунк, – с восьми утра до восьми вечера. Клара, записала?!
Ещё как. Бабуленция перекраивала пером наш трудовой договор, внося всё новые поправки.
Я окончательно перестала понимать, что здесь происходит. Директор Ринс пытался взять ситуацию в свои руки. Но, несмотря на брутальность блондина, перевес был на стороне призраков. Которые вовсю пользовались данной им на время властью, не реагируя на молнии, которые он метал с двух рук.
Допустим, они давно померли. Но мы-то с котом были вполне даже живые!
Шальные молнии неслабо так прижгли мне руку, а коту и без того облезлый хвост. Мы совершенно одинаково зашипели, прячась под стол, куда молнии, кажется, не долетали. Наблюдали за тем, что творится в кабинете, изредка выглядывая из-под столешницы.
– И каникулы продли на три месяца, – лениво диктовал профессор Мунк, игнорируя молнии, которые ежесекундно долбили ему в макушку, – поскорее, пока чернила не засохли и портал не закрылся!
– Вы не можете этого сделать! – возмутился директор, почти выдохшейся молнией пытаясь уничтожить документ.
– На полгода школьников по домам, – щедро отсыпал свободных дней мёртвый, но бодрый профессор, – успевай писать, Клара! Ещё не все льготы себе выгрызли.
Старушонка торопилась, строча, как безумная. Бабулька с вязанием, искоса поглядывала на то, как она пишет. И резко подставила спицу под перо. Охнув, Клара уронила