– Эй, пацан, не глупи! Брось погремушку! – попытался договориться здоровяк. Его челюсть больше не была так дерзко выдвинута вперед. Теперь она снова скрылась под занавесом розовых обвисших щечек.
– Ты где тут «погремушку» увидел, клоун? – выдал Ганс, чем вызвал блеск восхищения в глазах Зои и уважение у принцессы. Побывавший в подобных ситуациях офицер оценивающе кивнул.
– Собирайтесь и проваливайте отсюда! – стиснув зубы, проговорил Ганс.
– Да не кипишуй ты! Мы все здесь люди культурные, что, не решим вопрос? – рассудительной интонацией попытался утихомирить парня верзила, миротворчески расставив руки в стороны.
– У вас был шанс решить вопрос. А теперь валите! Что, не понятно? – прорычал Ганс. Дерзость давалась ему не очень просто. Он будто бы вытягивал из тихого стойла своего упирающегося пыльными потрескавшимися копытами и поросшими паутиной рогами старого ленивого демона.
– Нашелся тут культурный! Считаю до трех… – вошел он в роль и начал быстро считать, не давая выродкам возможности успеть что-либо предпринять.
– Ладно, воля твоя! – поднял руки верзила.
Ланге лишь на миг отвлекся на него, внутренне ликуя от победы. И как раз в этот момент парень с мокрыми от навара из шиповника штанами резко выхватил спрятанный под выпущенной рубашкой позади брюк нож и собирался уже было пустить оружие в ход. Но только он двинулся в сторону Ганса, пытаясь ударить парня исподтишка, как к его горлу прислонилось что-то невероятно острое и холодное, подпираемое твердой, словно железо, рукой.
– Только двинься – и тебе конец! – предупредила Тори Бецу.
Полячка успела лишь заметить, как что-то промелькнуло перед глазами. Зато принцессе хватило времени, чтобы перескочить через стол, в полете достать катану из сая и рассчитать расстояние до горла отморозка, чтобы не прирезать его, как свинью.
– Вам что-то не ясно? Валите отсюда! – процитировала она слова Ганса.
Рыбак, подняв руки, стоял с приставленной к горлу катаной. Взгляд его машинально скользнул по безупречно выполненному лезвию оружия. Казалось, оно резало глотки одним лишь беспощадным блеском, который отталкивался от изящной удобной рукояти, останавливаясь лишь в самом конце острия. Парень замер, когда увидел изображенную на конце лезвия выгравированную символику. Он узнал эту печать. Мурашки побежали по его телу. Это была «Цветущая Сакура», как та, что изображалась на обратной стороне монет. Но, в отличие от денег, такой искусно выкованный меч мог позволить себе лишь великий самурай.
В течение пары мгновений от банды в кафе уже и след простыл.
Уверенной походкой Ганс подошел к хозяину заведения и вежливо попросил вилку. Ведь он еще не доел свою запеканку