Когда инспектор скажет, что все-таки виновен,
Те, с праздным интересом тобой сыграют в «Бес5».
По вполне очевидным причинам того остряка вызвали на еще одну беседу с инспектором, якобы для уточнения некоторых моментов по старому делу. После его уже никто не видел. На тридцать восьмой тут же прислали нового человека, от которого солдаты уже узнали, что их друг и товарищ вроде как ушел в бессрочный отпуск. Это был первый случай тайного исчезновения обычного солдата, но вовсе не последний. В каждом из семи штабов Козырька, в каждом из которых сидел «справедливый» инспектор, нашлась бы масса историй, где солдат неожиданно уходил «в отпуск», который пограничники частенько путали с выражением «на покой», и больше не возвращался.
– Кто из вас Сохор? – немного театрально, в привычной спокойной манере, поинтересовался господин Юл, бегло пролистав отчет офицера.
– Я! – вскочив с места, обозначил себя радист.
– Хорошо! – удостоверился инспектор и натянул на нос очки. – Значит, вы утверждаете, что со всех сторон вас окружают беспечные и безалаберные люди? – добавил он, глядя исподлобья на парня.
– Все верно, господин инспектор! Более того, – поторопился доложить он, – люди, весьма враждебно настроенные как ко мне, – вашему верному слуге – так и ко всему штабу, Козырьку, – нагнетал он, – и даже к самому военному Ус-та-ву!
Инспектор окинул взглядом присутствующих и сделал какую-то пометку в своем дневнике.
Тори Бецу и Шона тревожно переглянулись.
– Какое нарушение, по вашему мнению, является наиболее весомым? – вновь обратился он к Сохору.
– Ну, думаю, несанкционированный спуск за пределы империи… – поразмыслив, ответил тот.
– Верно! – громко стукнув карандашом по столу, подтвердил старик, слегка подняв свои черные брови. – Знаете ли вы, госпожа Тори, – переключился он на девушку, – для чего на самом деле был возведен наш барьер?
Тори захотелось высказать все, что она думает по этому поводу: о жадности жителей Объединенного Востока, трусости и глупости правителя, но она пересилила эту нахлынувшую жажду справедливости и сдержалась.
Зажмурившись, она сглотнула слюну и ответила:
– Никак нет! – дабы не сбивать его настойчивого педагогического настроя.
– Барьер – это не просто каменная стена, отделяющая империю от потенциально опасной периферии. Барьер – это еще и тонкая ментальная грань, занавес, отделяющий человека цивилизованного от грязного дикаря, так быстро павшего до уровня животного, выдвинувшего на первый план свои первичные потребности, ведомого одними лишь инстинктами, – захлебывался он. – И в высших имперских кругах очень трепетно относящихся к культу непреодолимого для дикаря барьера. Человек империи, ступивший без должной надобности на проклятую ничейную землю, лишается привилегии быть частью