– А что с Лавиной? Как она, черт возьми, здесь оказалась? Кажется, она лежала в коме без шансов?
– Не знаю, – пожимает Алекс плечами, – врачи иногда ошибаются.
– Расскажи мне, наконец, как закончился финал? – неожиданно нападаю я на него. – Это может быть очень важно!
– Я тебе уже тысячу раз говорил: Лавина пошла в комнату с артефактом, совершила обряд, и через ее голову прошел высокий разряд тока – подарочек от нашего общего друга Планка. По правилам Маэстро я вынужден был остаться в последней комнате, чтобы подстраховать ее. Это все.
– Но почему не пошел ты?
– И это тебе известно. Я дал ей шанс выиграть, потому что всегда был неравнодушен к Лавине. Да и кто устоит перед подобной стихией?
Каждый раз эти слова больно ранят меня, но я реагирую на них лишь презрительной усмешкой. Что бы я ни делала, как бы ни старалась, мне никогда не удастся занять в его сердце место Лавины. И за это я ненавижу девушку еще больше.
– Что ж, твоя любовь вновь нашла тебя, – произношу я как можно равнодушнее, чтобы скрыть истинные эмоции.
– С тобой я это обсужу в последнюю очередь! – Алекс дразнит меня, я знаю. – Ты для меня значила намного больше. А сейчас готовься, через полчаса сбор за общим столом. Послушаем восторженных детишек и, по возможности, спустим их с небес на землю.
С этими словами он покидает мою ячейку.
«Ты для меня значила намного больше», – сказал он. Это ложь, приманка, на которую я попадалась снова и снова. Потому что даже после самых страстных ночей, когда я лежала в его объятиях, Алекс никогда не смотрел на меня так, как на нее. Даже в моменты кратковременного счастья его нежности и признания, заглядывая мне в глаза, он был мыслями где-то очень далеко, возле ее больничной койки.
Лавина
Никак не могу отойти от шокирующего зрелища в зеркале. Это однозначно мое отражение, и все же оттуда смотрит совсем чужой человек. Осунувшееся лицо с четко выступающими скулами подчеркивает нездоровая бледность, в то время, как на моем прежнем лице всегда играл румянец. Мертвые глаза смотрят в одну точку, и мне становится не по себе от этого недоброго взгляда в зеркале. Костлявые плечи выпирают из-под костюма, а пальцы и руки обтягивает тонкая, почти прозрачная, кожа. Все-таки пять лет без движения и солнечного света дают о себе знать, несмотря на все сотворенные чудеса Сердца Антакараны. Тем не менее, я продолжаю стремительно поправляться – если в начале пути мне приходилось часто останавливаться, чтобы справиться с одышкой, головокружением и тошнотой, то в конце я почти не уступала остальным игрокам в скорости. Единственное, что мне нравится в новом образе – это коротко подстриженные волосы, едва прикрывающие уши. Они падают на лицо, словно создавая завесу от внешнего мира.
Повинуясь внезапному импульсу, я резко закрываю ладонью то место на зеркале, где было отражение моего лица. Ладонь оставляет след на стекле – вот так выглядит моя