Желанный трофей. Кэрол Маринелли

рассмеялись. Пальцы Микаэля коснулись пальцев Лейлы, и он легонько сжал их.

      – Как продвигается твоя партия в шахматы? – спросила она, и в ее глазах зажглись лукавые искорки при воспоминании о недавней проделке.

      – Ты умеешь играть? – ответил вопросом Микаэль.

      – Очень хорошо, – кивнула Лейла. – Я играю с отцом, когда у него есть время, или сама с собой. Может, мне удастся и тебя разбить?

      – Может, тебе и удастся. Если у меня будет мигрень.

      Лейла рассмеялась.

      – Ты зря меня недооцениваешь, – предупредила она.

      Микаэль взглянул в ее черные глаза. Она была слишком умна для мира, в котором родилась.

      – Ты нервничаешь перед возвращением в Ишлу?

      – Нет, – пожала плечами Лейла. – Я знаю, что у меня будут неприятности, когда я вернусь. Но все проблемы решаемы. Я люблю свою семью, мне жаль, что я их огорчила, но другого пути получить то, что я хочу, у меня не было.

      Его руки были сухие и теплые. Тонкие пальцы гладили ее запястье, на котором едва виднелся маленький шрам, нарушающий безупречность матовой кожи.

      – Отчего он?

      – Когда нам было девять лет, мой будущий муж ткнул в меня горящей спичкой.

      – Странно. А теперь ты его любишь?

      – Я его не знаю, – грустно улыбнулась Лейла. – Мы играли вместе, когда были детьми. Сейчас мне говорят, что ради благополучия Ишлы я должна выбрать его себе в мужья. Умом я понимаю, что, наверное, это правда. Хотя мое сердце так не считает.

      Микаэль вдруг неистово захотел поцеловать эту маленькую отметину на ее запястье. Ничего подобного прежде он не испытывал. Лейла была особенной девушкой.

      – Какая у тебя семья? – спросила она.

      – У меня нет семьи.

      – Твои родители умерли?

      Ее вопрос был таким предсказуемым, что он усмехнулся.

      – Не знаю. – Он убрал руки, взял меню и начал зачитывать названия блюд, но она его остановила:

      – Выбери для меня сам. Я хочу то, что ты закажешь. Хочу попробовать твое любимое блюдо.