Однако, изумительный чай, не является напитком, заказанным правоверному. Еще через пол стражи, два хитреца пили из маленьких пиал, чай, поглядывая друг друга . У Дахира не было сомнений, что Вэй Лунь, расчетливый как и все купцы, осведомлен о самых разных вещах, знание которых , порой приводит к преждевременной смерти. Однако, за хорошую плату, ханец может поделиться новость, развеять какие – то сомнения собеседника, оказать услугу. Когда с чаем было покончено, мухтасиб произнес – Сегодня присланы дары от ханьского наместника в Шоше, великому хану. . И прислано письмо, предлагающее дружбу. Кроме того, в подарок прислана дивной красоты нюнкуй, обученная искусству любви, танцам и пения. Благодарность великого хана не имеет границ, почтенный Вэй Лунь. И конечно бы мосты дружбы со столь сиятельным человеком, лестны владыке Аталыка. Хотелось бы знать, какой ответный дар , будет усладой сердцу его? Крепка ли его дружба? Не терпит ли он обид от своих соседей и подданных? В милости ли он у великого императора? С этими словами, Дахир извлек из кармана халата, соблазнительно звякнувший мешочек с монетами, и положил на стол. Лицо Вэй Луня осталось не подвижным, но положенное на стол исчезло, словно испарилось. Ханец заговорил не спеша, словно процеживая слова – Наместник Шоша , бывшего владения Караханидского эмира, Вэй Чжан, да продлятся дни его, из тех , кто сумеет сосчитать бобы в похлебке. Мысль его подобна полету дракона. Такие умеют ходить по кончику иглы. Они слышат, как растет трава и поет песок. Много людей имеет он, много глаз и ушей. Подобно пауку, ткет он свою паутину, паутину дней своих и забот. Медоточивы речи его, но лишь небу, дано предугадать судьбу. Хозяин замолчал. Дахир поняв, что сказано все, поднялся и вежливо поклонился – Благодарю за приятную беседу, почтенный Вэй Лунь. Да текут дни по желанию вашему, как сказано в Коране. Вернувшись во дворец, мухтасиб долго размышлял о чем, глядя на то , как серые тени рассвета подкрадываются к предгорьям. Месяц рамадан, священный для мусульман завершался. В эти дни, Дахир не покидал дворца, перечитывал трактаты мудрецов прошлого. несколько раз , о чем то, негромко разговаривал с Гульнарой и престарелым дворцовым евнухом. .. Дворец Тобчи – хана сиял, звенела музыка. Музыканты, обливаясь потом усердия, играли на руде, выводили мелодии на карнаях и дудках. Пировал весь Аталык. Тобчи – хан, угощался сам и угощал других. Но вот он взмахнул рукой и бросил – Сейчас прекрасная лилия, будет услаждать взор наш танцами. Зовите ее! Аньхеэ прямо от порога, поклонившись, начала дивный танец. Женщина скользила, изгибалась змеей, засеменила под ритм музыки. Танец был столь прекрасен, что пировавшие забыли обо всем. Видение , в расшитом праздничном кимоно, плыло, шло в танце легко, словно , не касаясь пола подошвами крошечных сандалий. И никто не предавал значения тому, делая круг за кругом, скользя и изгибаясь, Аньхэ , незаметно приближалась к возвышению на котором сидел с чашей в руках, наслаждаясь танцем , Тобчи-хан. Когда до подножия трона оставалось всего шагов пять, не прекращая танца, ханьская
