– Уже пару месяцев как. И дома у них очень тихо. Ты знаешь, у нас почти все квартиры пустые, слышимость очень хорошая, раньше я всегда знал, что они где-то рядом, готовят еду, или говорят по видеосвязи, или разговаривают друг с другом. Но последнее время ни звука. Мне даже страшно становится.
– Давай зайдем к ним, узнаем, может, что-то случилось. Я всегда так делаю, не стесняйся.
Он тяжело вздохнул, грузно повернулся, и направился за мной. Ива шел медленно, как будто специально оттягивал время, а может, ему тяжело дался подъем на холм, я решила не спрашивать. Дом, где он жил, выглядел мрачно и заброшено – целый панельный квартал, где жило человек десять от силы. На веревках висело белье, какие-то кофты, тряпки – это старая Лила вывесила лет пять назад и забыла. Она уже давно перебралась ближе к ферме, где работала, перебирая зерно, а оно все трепетало на ветру. Почти все окна были выбиты снегом и ветром, где-то стекла остались, но их украшала паутина. Приветливо горело окно Ива, два окна в доме напротив, и все, отчего создавалось острое ощущение заброшенности, ненужности.
– Надо же, в начале лета, попав в метель, я шла по свету ваших окон. У тебя совсем не осталось соседей. Может, тебе стоит переехать? В Доме Розы вроде была квартира, и в моем квартале наверняка найдется. Здесь нельзя жить, ты же понимаешь это?
Он только вздохнул и развел руками.
Мы вошли в подъезд, где, реагируя на движенье, замерцала тусклым светом лампочка. Подъем по лестнице оказался не легким – часть ступенек провалилась, приходилось постоянно смотреть под ноги. Подниматься на лифте было еще опаснее, они периодически обрывались. К счастью, дом был не высокий, Ива жил на третьем этаже из пяти. Но сейчас мы направились чуть выше – на четвертый, прошли по длинному коридору с множеством дверей, остановились перед второй с конца. Я постучала, но в ответ не раздалось ни звука, ни в первый раз, ни во все остальные двадцать. Поняв, что ответа не последует и убедившись, что дверь заперта, мы решили ломать. Особых усилий к этому не требовалось – петли снаружи, поэтому Ива просто аккуратно приподнял ее и вывернул замок.
– Какой ты сильный, – поразилась я.
– Что есть, то есть, – довольно пробасил он.
Внутри оказалось темно и сыро, сильно сквозил ветер. В квартире было три комнаты, две из них оказались пустыми, а в спальне мы нашли хозяев. Они лежали, прижавшись друг к другу в постели, пытаясь закутаться в одеяло, окна оказались выбиты, а труба, обеспечивающая поток теплого, нагретого электричеством воздуха, выворочена и разорвана. От холода их кожа посинела и покрылась льдом, глаза закрыты – кажется, что они крепко спят, но это лишь иллюзия.
– Пошли отсюда, – бросила я, разворачиваясь, чтобы быстрее покинуть квартиру.
Ива как будто замер и все смотрел на них. Я потянула его за рукав, заставляя уйти.