Его лицо чем-то смахивало на лицо той девчонки. Однако, то сходство заключалось не в улыбке, положении бровей и в одних и тех же морщинах, что пока глубоко спали в ее лице, и которые только через время начнут проявляться, как веснушки или силуэты в глазах после долгого смотрения на солнце. Это было чем-то неуловимым. Вроде того, что у старика и его внучки могли быть одни и те же марки в альбоме или у них вовсе не было этих альбомов, тогда когда у всех остальных они были. А может, у них в головах были одни и те же мысли или одни и те же черепные кости. Но этого неуловимого было вполне достаточно, чтобы догадаться о том, что те двое носили одну и ту же фамилию. И это было точно. Одного взгляда на этого старика мне было достаточно, чтобы понять это. Будучи совершенно непохожими друг на друга, они были как будто бы об одном и том же. Такими, какими могут быть фильмографии одних и тех же актеров или книги разных писателей со схожим сюжетом.
Как это было в моей голове, мы с ним достаточно долго простояли на одном месте. Он в дверном притворе, удерживая дверь рукой от падения на перила. Я, стоя в шаге от старика и его сморщенной темной кисти. На потолке крыльца висела круглая лампочка. Стоя точно под ней, я вспомнил, как она по какой-то неизвестной причине ярко горела ночами, разжижая собой скопившийся вокруг мрак. Я случайно просыпался по ночам и брел на кухню пропустить стакан газировки, а то и выкурить сигарету – в тех случаях я переносил ее на следующий день и начинал утреннее курение с числа два – и долго стоял перед окном, всматриваясь в этот далекий от меня круглый отпечаток дня. Сейчас же она не горела и только молча висела над нашими головами, словно рождественская ветка омелы, под которой мы должны были поздороваться и пожать друг другу руки.
– Вы пришли.
Сказав это, он прочистил горло и протянул мне свою свободную ладонь. Не думая, я взял ее своей – возможно, менее твердо, чем того требовала ситуация.
– Я думал, вы появитесь раньше.
– Я нерешительный человек.
– Само собой. Вы теперь знакомы с моей внучкой?
– Она пригласила меня к вам.
Старик понимающе кивнул и отпустил в дверь, после чего пошел в сторону второй такой же двери. К ней вели ноги старого мужчины, дорожка ступеней и красный ковер, геометрически ровно обнявший каждую из. Я пару раз потоптался на месте и тронулся вслед за ним. Что-то в этом доме или же в мимике самого старика внушало доверие, от которого мне было тяжело отвернуться. Все-таки, все должно идти своим чередом. Все, что должно было произойти, все равно как ни крути случается – даже мои ноги на том ковре. На ощупь он был жесток и тверд, словно свиная