Впрочем, о дате моего рождения пока что вполне достаточно. Дата как дата, если не принимать во внимания, что 24 мая родились также Михаил Шолохов (Кузнецов) и Иосиф Бродский – два Нобелевских лауреата по литературе. Бог-то троицу любит! Интересно, кто будет третьим Нобелевским лауреатом, родившимся 24 мая?! Скажем, по литературе или, допустим, по… химии с физикой в придачу, а то и наоборот – по физике в придачу с химией. Ведь имеются же такие взаимно «перевёрнутые» научные направления, как физическая химия и химическая физика. Странный вопрос, не правда ли?! Это я о третьем обладателе Нобеля, родившемся 24-го мая. Впрочем, ничего странного – плох тот солдат, который не носит в своём солдатском ранце маршальского жезла, и плох тот учёный, который не носит в заднем кармане своих брюк нобелевской медали! Повторюсь, дата моего рождения – это карта – событие № 1, включающая в себя длинную цепочку жизненных прогнозов, образующих некий фундамент моего возможного существования в этом мире.
Теперь о родителях. Начнём с отца, как было принято в анкетах, заполняемых при приёме на работу или учёбу в советские времена. Итак, отец – Виктор Рахмильевич Вейцман, 1903-го года рождения, а вообще-то 1905-го: два года были им специально приписаны. Приписка эта давала формальное право поступить в высшее учебное заведение. Родился отец в Одессе в семье известного экономиста, корифея бухгалтерского учёта Вейцмана Рахмиля Яковлевича. У отца моего по отзывам его друзей были хорошие шансы стать со временем корифеем биологии, хотя бы посмертно, да вот беда – то – рукописи – то, оказывается, горят, несмотря на авторитетное утверждение Мессира Воланда, одного из героев романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Впрочем, не только горят, но и пропадают, но последнее утверждение к моему покойному отцу, падшему смертью храбрых во время Великой Отечественно войны, никакого отношения не имеет. Это уже «из совсем другой оперы». Возможно, где-нибудь ниже мы коснёмся её. Могут спросить, как получилось, что еврейскому мальчику дали в самом начале прошлого века совсем не еврейское имя. Дали – его мать (бабушка моя), Татьяна Самсоновна, подсуетилась, впрочем, как нетрудно понять, бабушку звали совсем не Татьяной, а Таубой, да и Самсоновной она, понятно, не была, получив при рождении совсем другое имя.
Так вот, на дворе стоял 1905 год. В тот год семья моего деда с отцовской стороны жила в Одессе. (Ну как тут не вспомнить пушкинское: «Итак, я жил тогда в Одессе…») Шла русско-японская война, Россия была охвачена революцией, старые порядки в стране начали