– За брендированный контент! – взметнул бокал один из бизнесменов. – И бегом на паровоз, полчаса до поезда!
– И не вздумай намекать проводнице на постель! – захохотал коллега под звон бокалов.
Вадим предпочел ретироваться – через вестибюль, через швейцара с кислой миной. Глоток свежего смога – разительный контраст между кондиционированным интерьером и загаженным городом. Борис с глубокомысленным видом подпирал фонарный столб. В черных очках отражались подтянутые женские ножки, которые он в данный момент рассматривал.
– Ждет, – лаконично объяснил Вадим. – За столиком в дальнем углу. Хорошо бы уточнить, с кем она намерена спариться.
Борис отклеился от столба.
– Вставайте, Вадим Сергеевич, козырное место. А я пойду, уточню.
– Давай, – согласился Вадим. – Тебя она не знает.
Стоять у «козырного» столба, словно баобаб посреди саванны, ему не нравилось. Желудок, раздираемый ресторанными ароматами, требовал пищи. Он добрел до киоска, в котором продавались демократичные чебуреки, жареные на ядовитом масле, приобрел парочку, стал жадно поглощать, не выпуская из вида дверь в ресторан. За время отсутствия Бориса прошли трое – любитель позолоченных сотовых телефонов, двойник Саддама Хусейна в парусиновом костюме, длинношеяя блондинка из анекдота про птичий грипп и куриные мозги. Вывалился взбудораженный Борис, принялся вертеться, как оттоптанная муха.
– Здесь я, – подсказал Вадим.
– Докладываю, – отрапортовал помощник. – Ваша пассия сидела в кромешном одиночестве, поглядывала на часы, стала дергаться. Позвонил телефон, она ответила, удивилась – почему, дескать, через задний ход? Позыркала по сторонам, собралась и почесала куда-то в подсобку. Знаете, Вадим Сергеевич, мне кажется, тот человек, что должен был с ней встретиться, сообщил, что за ней следят.
– Пошли, – Вадим швырнул недоеденный чебурек в урну и семимильными шагами направился в обход здания. Нехорошие предчувствия взыграли с новой силой. А вдруг не поздно?
Но приглашения на вечер ужасов уже разослали. Они свернули за угол, пронеслись мимо закрытого Собеса, далее – во двор. У заднего хода в ресторан стоял открытый фургон – ни водителя, ни грузчиков, рядом с фургоном – груда пустых коробок. Фрагмент двора возмутительно пуст – ни одной живой души; только в стороне, за оградкой, детский смех и щенячий визг. Если Галина Юрьевна вышла из подсобки, ее след еще бы не простыл. Не выходила… Вадим перевел дыхание. Не надо суетиться.
– Минуточку, – придержал его за локоть Борис. – Что-то мне подсказывает, что здесь не совсем ладно. Не оскорбитесь уж войти после меня, Вадим Сергеевич?
Проклятье