Дюймовочка и Великан. Ольга Викторовна Дашкова

к стене, входит членом на всю длину. Начинает насаживать на себя, сцепив челюсти, смотрит в глаза, растворяясь в них, утопая, там уже нет льда, там пекло, в котором он горит.

      Хочется, чтобы все продолжалось как можно дольше, Егор снова хочет чувствовать ее оргазм, останавливается, снимает с себя, разворачивает, шлепает по ягодицам. Лиза кусает губы, чуть не падает вперед, но ее держат, фиксируя за локти.

      Проникновение, протяжный стон, толчки. Голова кругом, Егор не слышит свой голос, лишь стоны девушки, ее второй оргазм. Не может больше сдерживаться, начинает кончать, успевая перехватить член в руку.

      Лиза падает на лавку, бедра трясутся, она смотрит на мощного мужчину, на то, как он кончает, напряженный, под кожей играют мышцы, вены вздуты. Сперма стекает по его пальцам, глаза закрыты, дыхание тяжелое.

      Егор. Ему идет это имя. Кто он вообще такой? Чем занимается? Может, военный?

      – А сейчас все рассмотрела?

      – Иди в жопу.

      – Уверена? Я могу.

      – Дурак ты, Егор.

      Хабаров улыбается, зачерпывает из бака ковшом холодную воду, выливает на голову, жрать хотелось ужасно.

      – Хорошо, пусть дурак, но с Гоголем по лесу не гуляю.

      – Зря, рекомендую.

      – Ну ты и язва, Дюймовочка.

      – А недавно была сучкой.

      – И она тоже. Короче, жду в доме, там оленина оттаяла, будет царский ужин, а то у меня от бессилия случится обморок, мне срочно нужен белок.

      Ветрова поняла, для чего ему белок, не стала отвечать, проводила взглядом, сама зачерпнула ковшом холодной воды и плеснула в лицо. Пусть идет, нужно хоть немного побыть одной и подумать над своим отвратительным, как бы сказал отец, поведением.

      Не успел Егор зайти в дом, лишь в одном полотенце на бедрах и валенках, как увидел краем глаза в полумраке движение, медленно взял колун у крыльца и обернулся.

      Не любил Хабаров непрошеных гостей, а забор вокруг дома носил скорее декоративный характер. В соседней деревне все знали дом Хабаровых, и никто ни разу не посягнул на него.

      – Эй, мужик, здорово.

      – Чем обязан?

      Из тени вышли двое крепких парней в черных коротких куртках и вязаных шапочках. У одного, что повыше, была свежая глубокая царапина на левой щеке, второй нервничал и оглядывался по сторонам.

      «Только бы Дюймовочка не вышла сейчас. Только бы не вышла. Иначе придется их двоих здесь положить, а потом в лесу закопать».