Друзья без промедления бросились к нему, нешуточно напугавшись такому развитию событий.
– Да что, мать твою, с тобой делается? – прихватил за плечи Славика Санёк, опасаясь, что тот упадёт окончательно, но он, в свою очередь, резко дёрнулся, скидывая с себя руки друга.
– Нормально всё, отстань! – Слава не собирался грубить своему товарищу, но резко вскипевшие в нём эмоции, просто нашли самый короткий путь к выходу, после чего он смог найти в себе силы, вновь встать на ноги. – Я либо башкой тронулся, либо… Валим отсюда нахрен, сейчас расскажу.
Возражать и мешкать никто не стал и ребята поспешили покинуть кладбище.
Объяснение того, что с ним произошло, не отняло у Славы много времени. Само это странное «общение» длилось не дольше минуты, или двух, а уж краткое содержание, можно было уложить и в одно предложение. Пересказать дословно, весь диалог в котором он невольно принял участие, Слава всё равно бы и не смог. Раздирающая, точно пила, боль, которая сопровождала голоса этих «сущностей», не оставляла ни малейшей надежды на то, чтобы запомнить их, хоть и кратки, слова в точности.
Поэтому Слава рассказа так, как произошедшее понял он: ему явились какие-то призраки; они как-то связаны со Шмелёвым; и теперь они хотят посмотреть, кто из них сможет убить другого.
– Ну, или я всё-таки свихнулся, – подытоживая, грустно усмехнулся Слава, – и вот хрен его знает, что лучше.
Он посмотрел на своих друзей, а те молчали. Они просто не знали, что сказать, и как воспринимать, только что услышанное. И самое неприятное, для Славы было то, что он увидел в их лицах страх. Настоящий, неподдельный, не тот, который – когда боишься, но делаешь – а тот, когда понимаешь, что ничего сделать не можешь. Тот, который обычно бывает у терпил, перед тем как обмочить штаны, и бежать жаловаться старшим.
Особенно у Лёши, который стал безостановочно теребить висевший не шее крестик. С этим надо было что-то делать.
– Чё завяли-то сразу? Или ссыте, что не разрулю? Ну, нашёл себе Кирюша новых паханов, и что дальше-то? Он сам, как был шестёркой, так ей в итоге и остался. Сам по себе – хрен он без палки. Найду управу.
– Но на мокрое идти… – не решительно начал было Рома.
– Ты дурак? Не буду я его валить. Вот ещё чего, – возмутился Слава, но про себя подумал, что случиться теперь может всякое.
И если сам Шмелёв попытается его на тот свет отправить, то сдерживать себя он тоже не станет.
– Или ты думаешь, я хочу делать, что мне эти «призраки» велели? Да черенок им от лопаты, по самые гланды! В шестёрках не ходил и не буду, и плевать кто они там, ангелы, или демоны сраные!
Этой речью Слава хотел приободрить своих друзей, но попутно и сформулировал то, что он думает о происходящем, для самого себя. И как-то неожиданно стало спокойно. Проблемы никуда не ушли, да ещё и с бесовщиной замешаны оказались, но приняли привычные формы и очертания, а с этим уже что-то можно