– Да уж, разнятся не только истории существ, но и их поступки – разговор явно шёл к финалу. Разум поднялся и принял свой прежний человеческий вид. Повернувшись, окинув взором топи и пожалев печального от дум Отца своего, посмотрел он вниз – туда, где сквозь планы и Туманы виднелась далёкая твердь. В последний раз оценив все «за» и «против» своего выбора и осознав, что ему предстоит пережить, если двинется он через Свет к плотному миру, юноша вместо шага развернулся: Не время ещё. И заметно повеселев, мягко спросил: А всё-таки, чего ты от меня хотел?
– В шахматы сыграть – также мягко ответил Бель.
– Хм, подобрал ты, надо сказать, подстать мироощущению. И не игру вовсе… Буду вынужден отказать до лучших времён, как игру о худших из времён. До встречи!
Отец Отцов, сделав взмах рукой, отпустил разум, распавшийся на составляющие Тьмы. Когда б не лунный свет, не эти большие алмазы звёзд, сверкающие на успевшем очиститься от грязного одеяла туч небе, его исчезновение показалось бы мгновенным. А так, неспешно сливаясь с Темнотой, освободился он от глупой суеты и не стало его.
Бабалон, даже при всём своём желании постичь Хаос, сюда не войдёт – объём Хаоса значительно превышает объём ментального поля леди. Но от того, что она была меньше, вредности, иногда просто отвратительных, проявлений той ещё Бабы-Яги меньше не становилось, в особенности, если не знаешь, о чём она лопочет. С женщиной вообще трудно договориться, а здесь ещё нужно принять во внимание, что Бабалон – блудница, с капризами, свойственными иеростраллу. Она – мир грёз и путешествий для светового тела человека. Муза – писателю, Кали – преступнику, Фемида – покорителю и Ну – мыслителю. В тот миг, когда Маэстро завершил мысленную проекцию, в которой он представал под видом блудливого мужа этой злобной Карги – Пимандра, – картинка болота пошатнулась и стекла куда-то вниз. За этим вполне реалистичным местом оказалось другое, не менее реалистичное – внутреннее помещение колдовской хаты Хозяюшки. При появлении Хозяина что-то змееглавое