Мышь вздохнула.
– Это генетика. Девятый класс. Мы давно другое проходим.
– Знаю. Просто это… я ваще не врубаюсь. Это же основы, да?
– Как посмотреть. Генетику из программы убрать хотят.
– Но она же будет на Экзамене?
Мышь отложила ручку и взглянула на сокамерницу. Давалка смотрела в сторону, кривила нарисованные губы, глазищами сверкала из-под накладных ресниц. При ярком электрическом свете было видно, что тоналка у нее на тон темнее кожи, будто Давалка загорела лицом. В феврале. Облепленный наклейками телефон замигал, зазвонил, но девушка сбросила трубку и обратила требовательный взгляд на Мышь. А может и не требовательный, может… хвост заелозил под шарфом, и чешуя впилась в спину.
– Чего тебе объяснить?
– Да всё. Типа… почему тут большая, а тут маленькая?
– Рецессивный ген.
– Кто?
– Ты… – издеваешься? Развлекаешься, пока нет Мажора? Почему именно Мышь? Почему сегодня? – записывать будешь?
– Ага! – она схватила со своей парты абсолютно чистую тетрадь, открыла на первом листе – да ладно… всё это выглядело, как игра, как издевательство, и… он сказал делать те вещи, которым хвост не будет сопротивляться. Помогать или нет – как им будет лучше? Будто впервые этот вопрос возник в ее голове, и потому ответ найти оказалось сложнее, чем ожидалось. Мышь смотрела, как Давалка тщательно вырисовывает в заголовке «БИОЛОГИЯ. ГИНЕТИКА», как оформляет его цветочками, веточками, сердечками – и думала. Чего ты, гад, хочешь? Подыграть этому издевательству? Поверить, что впервые за одиннадцать лет Давалку заинтересовало что-то, кроме пива в подъезде и перепиха за гаражами? И даже если так, разве сможет Мышь вбить в тупую головку то, что не смогла за столько лет Биосука?
Давалка поставила цифру «1», обвела ее в ровный кружочек и приготовилась писать. Ее, кажется, даже не интересовало, что Ботанка косится на их парочку с недоумением.
Будто она правда просила помощи.
Мышь попыхтела еще с минуту, думая, как оформить мысль максимально просто.
– Так. Ну, смотри. У твоей матери какие глаза?
– Голубые.
– А у отца?
– Карие.
– Поэтому у тебя они тоже карие.
Давалка ахнула – ой, Господи, сколько неприкрытого восторга пятилетки. Но глаза у нее правда были красивые, темные и глубокие, этого не могли скрыть даже искусственные ресницы и жирная подводка. Мышь хотела бы такие. Хотела бы уметь моргать так же невинно и растерянно:
– А почему так?
– Потому что это доминантный ген.
Оба слоя алых губ распахнулись. Давалка кинулась записывать ее слова. Мышь недоверчиво следила за ней. Хвост замер. Тоже недоверчиво. Для них это была новая ситуация, и оба не знали, как себя вести. Они так привыкли к определенному распорядку, что Мышь почти всегда знала, как отреагирует хвост, а тот, в свою очередь, знал, как реагировать. Теперь оба были в замешательстве.
–