Сихирти. Сергей Гончаров

ничего. В голове, как красная тряпка тореадора перед быком, повисла мысль: «Я ослеп!». Полное осознание этого факта ещё не пришло, но нечто мерзкое и гадкое, обещающее огромные проблемы, зашевелилось в душе. В следующую секунду зрение вернулось. Появилось и ощущение в пространстве. Бизнесмен лежал в позе эмбриона. Пахло зеленью и металлом. Приподнявшись на одной руке, мутным взором осмотрелся. Вертолёт лежал на боку. Стекло со стороны пассажира разбито, сквозь него проглядывала налитая жизненными соками трава. Панорамное окно перед пилотом в крови. На руку хозяина «Схватишек» капнуло. Никита в недоумении поглядел вниз, на запястье – кровь. Ощупал голову. Над правым ухом сгусток вязкого и липкого. Когда дотронулся, сознание пронзила острая боль, Никита вскрикнул.

      Сверкнула молния, с запозданием донёсся мощный раскат грома. По обшивке вертолёта капли стучали с такой силой, будто каждая из них размером с овцу. В сумраке Никита попытался разобраться, где выход. Пощупал сидение, оказавшееся перед лицом. Наконец сообразил: если вертолёт на боку, значит выход сверху. Наткнулся взглядом на пилота. По лицу Олега текла кровь, из носа при каждом выдохе пузырилась бордовая пена. Помогать ему бизнесмен и не думал. Решил, что каждый должен заниматься своим делом, и помощь пусть оказывают спасатели.

      Дверь отрыть не получилось – заклинило. Да и неудобно открывать в таком положении. Никита долго толкал, после давил головой, помогая руками, пока вена на лбу не вздулась и не запульсировала. Окончательно отчаявшись выбраться из перевёрнутого вертолёта, хозяин «Схватишек» собрался лезть на передние сидения и выбивать панорамное окно, но в последний момент передумал – стоило лишь представить, во сколько выльется замена. Вновь принялся давить руками. В голове от перенапряжения «застучали молоточки». В двери хрястнуло, дзинькнуло, будто хрустальная ваза разбилась. После она медленно-медленно, начала поддаваться. Бизнесмен приложил больше усилий. В голове набатом застучала тупая боль.

      – Ну, давай! – прохрипел он.

      Голова грозила взорваться, в глазах потемнело, в горле образовался ком. Затошнило.

      – Ну, давай!!!

      Дверь распахнулась и гулко стукнулась о корпус. Вертолёт содрогнулся. На голову хлынули холодные струи воды, словно бизнесмен телепортировался под душ. Никита схватился за край двери. Попытался подтянуться, но руки ослабли, а в голове вновь грохнул набат.

      – Ну, давай! Давай! – запричитал он.

      Одной ногой встал на спинку переднего сидения, второй заскрёб по пассажирскому. Кое-как подтянувшись, упёрся локтями и выбрался из вертолёта. Вокруг, сквозь пелену дождя виднелись деревья. Разлапистые зеленые кроны пригнулись к земле под тяжестью небесных потоков. Темно, как поздним вечером. Хотел встать в рост, но не удержался на неровной поверхности влажного корпуса и грохнулся вниз. Головой чуть не стукнулся о шасси. Плечом больно встретился с вязкой, похожей