Глава 4
Из огня да в полымя
Во дворце Короля у Дугала были соглядатаи и, как он выражался, сторонники. Но и они мало сумели разузнать о предстоящих испытаниях. Только то, что их будет всего три – на выносливость, силу и смекалку. Подробности Королевский Совет хранил в строжайшей тайне. Дугал прежде якобы тоже был частью Совета – правой рукой почившего Короля. Но от вопросов, что заставило его покинуть дворец и открыть охоту за королевской семьёй, – он уходил, ловко меняя тему и явно давая понять, что его мотивы не моего ума дело. Что касается испытаний – основной проблемой стала магия, которой во мне было меньше, чем в полене. Чего не скажешь о других кандидатах в стражу.
– Я постараюсь прийти на выручку, если появится такая возможность, но вам, дорогая Хель, во многом следует действовать самой. – Дугал склонил голову и приложил руку к груди. – Я пойму, если вы решите отказаться – испытания, уверен, будут крайне опасны…
То, что Дугал не лучший помощник, я поняла ещё при нашей первой встрече, когда он без объяснений оставил карту и пару пространных подсказок. Он испытывал меня тогда – сумею ли добраться до его замка. Испытывает и теперь – готова биться об заклад, он не помогает не потому что не может, а потому что хочет посмотреть, на что я способна. Если пройду испытания сама, обойду полных магии соперников и пробьюсь в стражу, то и до Короля смогу добраться. А если нет… Дугалу такая убийца была ни к чему. Мне это не нравилось, и к Дугалу я симпатий не питала, но и отступать не собиралась. Я не привыкла сворачивать с намеченного пути.
– Конь уже готов? – спросила я, по привычке пальцами бегло проверяя, на месте ли ножи.
– Он доставит вас к замку Верховного Короля. – Дугал изящным движением руки указал путь к выходу. – Вашего юного друга я отправлю следом, как только вы устроитесь на новом месте.
– Позаботьтесь о нём, Дугал, – сказала я спокойно, но с достаточной долей угрозы в голосе. – Если с ним что-то случится, мне плевать, кто будет виноват – за Свана вы ответите головой.
Дугал с самым искренним видом закивал, пропуская меня сквозь распахнутые центральные двери. У подножия лестницы стоял высокий, поджарый белый жеребец. Вычищенный и холёный, он буквально светился на солнце. Белых лошадей я не любила – слишком заметно.
Сван стоял рядом и гладил жеребца по носу, и конь, раздувая ноздри, пытался поймать губами его распущенные кудри, но Сван ловко уворачивался. Кажется, они поладили.
Прощаться я не любила, поэтому привычно, будто мимоходом потрепала Свана по макушке, вскочила в седло и ударила коня пятками.
– Пусть