Босс, покажите торс!. Далиша Рэй

словно и не был только что в состоянии нестояния. Отстегнул ремень безопасности и попытался выбраться из машины.

      Ага, щасс! Я же тебя дополнительно к сиденью шарфиком примотала. Забыл, красавец?

      В общем, еще некоторое время мы возились, пытаясь освободить Диму от шарфа, а шарф от Димы. Смазливец усердно пытался мне помогать, превратив процесс своего освобождения в настоящий квест.

      Через десять минут бесплодных попыток разъединить этих двоих, я уже материлась в полный голос. Проклинала Василича, вколовшего Диме дрянь, от которой он сделался невменяемым.

      Последними словами ругала себя за то, что додумалась привязать придурка, и отпихивала его руки, которые только мешали мне развязывать намертво затянувшийся узел.

      Стоило мне подцепить концы шарфа и потянуть, как Дима начинал дурашливо хихикать и пытался залезть своими лапами мне под куртку. При этом вытягивал в мою сторону распухшие, похожие на красные вареники губы и норовил прижаться ими к моей щеке.

      Я его отпихивала, он начинал возмущаться. Требовал пригласить сюда Вересаеву, которая виновата во всех его бедах, и упорно не давал развязать идиотский шарф, притянувший его к креслу.

      Как два придурка, мы барахтались в тесном салоне автомобиля, и никто не хотел уступать: ни я, ни Дима, ни шарф.

      Честно говоря, я уже устала с ними сражаться. По спине текли ручейки пота, волосы выбились из пучка и облепили мою мокрую красную физиономию, не добавляя комфорта.

      Ругательства в моем лексиконе заканчивались, а Димино желание не дать себя развязать, кажется, только росло.

      В какой-то момент я решила, что просто разрежу к чертям этот шарф. Хотя жалко его было неимоверно – шарфик мне подарила Мирка, и до этого момента я его нежно любила.

      – Дима! – заорала, не выдержав. – Я тебя прибью сейчас!

      Изо всех сил дернула за узел и бац: рука сорвалась, и локоть полетел точнехонько в Димин сверкающий азартом глаз.

      Новый упс, возмущенный мужской рев, а я оторопело смотрю, как под глазом у красавца расползается чудесный фингал.

      Немая пауза, в течение которой я успеваю развязать злополучный шарф и освободить вновь покалеченного страдальца.

      – Вересаева, я тебя за это не просто трахну у себя в кабинете. Я тебя отымею во всех позах, какие только смогу вспомнить, на всех пригодных для этого поверхностях, и так, что ты неделю ноги свести не сможешь, – мрачно пообещал смазливец и, придерживая рукой подбитый глаз, полез прочь из машины.  Пошатываясь, добрел до одной из обшарпанных дверей и позвонил.