Расскажу об одной истории. Однажды в поезде я неожиданно провела сеанс ребенку. Это был малыш пяти-шести лет. Он так резво скакал по купе, что я от него устала. Его мама в этот момент была поглощена своим телефоном и, очевидно, забыла о мальчике.
Я обратилась к малышу:
– Как же твоей мамочке, наверное, тяжело с тобой. Ты такой подвижный.
Он ответил:
– Бабушке еще тяжелее было с моей мамой.
В этот момент мама оторвалась от телефона. Я это заметила, но продолжила разговор:
– А почему ты так думаешь?
– Да она от нее так убегала, что бабушка хваталась за сердце и потом не хотела ее отпускать гулять. Я долго за ней наблюдал. Я видел, как она познакомилась с папой в какой-то кафешке. Папа шел с подносом и, когда он проходил мимо мамы, она уронила на пол вилку, подняла ее и толкнула папу. И папин кисель упал прямо маме на голову.
Тут мама встрепенулась и начала упрекать сына:
– Что ты все выдумываешь? Это тебе бабушка рассказала?
– Нет, я не выдумываю. Папа не понравился бабушке, и она тебе говорила, что он не для семьи. Стала бы она об этом мне рассказывать. На тебе тогда было платье с цветочками и поясом от другого платья.
Тут мама возмутилась:
– Ты не можешь этого знать. Не придумывай. Что о тебе подумает тетя?
Но я была в восторге! И тут же, чтобы отвлечь маму, задала следующий вопрос:
– А ты помнишь свою другую маму?
– Помню. Она была толстая. Не такая красивая, как эта моя мама.
Маме, видимо, тоже стали интересны «фантазии» сына. Я продолжила:
– А ты помнишь, где тогда жил?
– На берегу моря. В Латакии.
Я опешила, потому что, к своему стыду, впервые услышала об этой стране. Уже после разговора с мальчиком, когда вернулась домой, я зашла в интернет и выяснила, что Латакия – это не страна, а город в Сирии. И он, действительно, находится на берегу моря.
А мальчик тем временем продолжил:
– Я жил с двумя сестрами, и им нужно было готовить приданое, но наша семья была бедной. И когда я вырос, я стал работать пиратом.
Я удивилась и спросила:
– Разве бывает такая работа – пиратом?
– Бывает, но мы, когда грабили корабли, не все себе забирали, часть отдавали нашему командиру.
– Ты хотел сказать – капитану?
– Да нет. Он был командиром. Если мы не хотели отдавать награбленное, он сам отбирал и иногда бил нас.
Я не стала спорить и продолжила беседу. Нужно сказать, что, пока мы говорили, мальчик смирно сидел на полке, положив ладошки между колен. Глаза его были опущены вниз и почти не двигались. Очевидно, он был в трансе.
Конечно, сейчас я бы спросила разрешения у мамы – можно ли поговорить с ее ребенком, то тогда все происходило спонтанно.
Я снова спросила:
– Ты