Так же, по случаю, приобрели мы молотилку и веялку, ремонтировать которые никто не брался. Да свои руки для самого себя чего не сделают. Часть недостающих деталей приобрели в Госсельскладе, часть брат сделал, а облегчение труда было огромное. Отдавали машины и соседям за мякину или отвеи для корма скоту.
– А сколько скота было у вас?
– Было кое-что. Жаль тогда мы про силос не слыхали. Трудно было размахнуться, держались на сене, отрубях, дерти, жмыхах, добавляли резаной и запарной соломы, гороха, гречки, кукурузы. Имели мы 4 вола, 4 лошади, 5 коров, 5 нетелей, 20 овец. Свиней откармливали 5 выложенных, 3 свиноматки, а 30—40 поросят забивали в шестимесячном возрасте. С мясом на рынок не спешили, а коптили на рулет, корейку, окорока, часть переделывали на колбасу полукопчёную, а на такой товар всегда спрос есть, и хранить его можно до подходящего времени.
Немалый вес в хозяйстве имела птица. В переводе на мясо, а тем более на деньги, это выгодней крупного скота, но чересчур не увлекались, держали под силу. Куриц-несушек держали до ста штук, а с цыплятами к осени имели до тысячи. Уток более 50 штук не держали. Хороша птица, растёт прекрасно, мясо в цене, да уж больно прожорлива – хлопот много. Вот гусей доводили до ста и больше.
Словом, продажного мяса мы имели до шести тонн, не считая яиц, пера, шерсти и кожи.
На этом количестве и держали хозяйство, то есть не расширяли, а улучшали. Куриц оставалось сто штук, да заменили их голландской породой, а это значило, что на каждой курице имели на полтора-два килограмма больше.
– Перенимали ваш опыт, дидуся?
– По первоначалу дюже перенимали. Поддерживало нас и государство. На выставки каждый год представляли, грамот и медалей надавали, помогли весь непородный скот заменить лучшими породами: битюгами, симменталами, йоркширами, мериносами, пекинцами. Многие приезжали к нам знакомиться с хозяйством, а потом ославили нас куркулями, так и родня избегать начала.
Раскулачивать нас, правду сказать, не было основания: работников, батраков мы не держали. Уж больно отец не любил ленивой работы, а от чужого хозяйства, известно, в азарт не придёшь. Чужие, бесчувственные руки могут погубить любое дело. Может, нас и не раскулачили бы, да уж больно не хотелось оставлять таким трудом нажитое хозяйство.
– Наладьте хозяйство в половину нашего, тогда пойду в одну артель с вами, – говорил мой отец.
Вот