Группа растянулась по тропинке дохловатой змеей. Проводник шёл легко, будто не чувствуя поклажи. Ая с завистью смотрела на его отдаляющуюся спину. Рюкзак проводника был правильным. Тщательно выверенного размера, с широченным поясным ремнём и мягкими вставками в районе лопаток. Старик тащил большую часть общественного скарба, но, кажется, даже не замечал немалого веса.
В горле скребло. Ая готова была выхлебать целый литр воды залпом, но запасы, как на зло, закончилась. Пустая бутылка торчала в боковом кармашке рюкзака. Пластиковые бока запотели изнутри, но сколько бы Ая не мяла бутылку, не смогла выдавать даже капли.
Ая чувствовала себя такой же запотевшей изнутри как бутылка. Куртка, слишком плотная, по уверениям торгаша влагозащитная, намертво удерживала внутреннее тепло. Спина вымокла от пота и Ая во влагозащитной куртке была едва ли суше, чем попутчики в обычных.
Серая хмарь над головой клубилась, опускаясь всё ниже. Ощущения твердили, что до темноты осталось совсем немного. Напряжённая спина проводника подтверждала, что Ая не ошибается. Тучи почти касались верхушек елей. Ветер, душный, сырой, не приносящий прохлады и облегчения, трепал ветки, сбивал под ноги идущим сухую хвою. Лес трещал, предупреждал о грядущей тьме, поторапливал, требовал найти укрытие.
Дорога пошла под наклон. Ноги заскользили по развезённой затяжными дождями грязи. Ая потеряла равновесие и села прямо в мутную серую лужу, подняв тучу брызг.
− Помочь?
Она подняла голову, хмуро разглядывая мальчишку. Ванька – мелкий, нескладный и вихрастый – совсем терялся под своим рюкзаком. Протянутая тощая ручонка доверия не вызвала и Ая, пыхтя от усилий, оскальзываясь на мокрой траве, поднялась самостоятельно. Ванька нахмурил белёсые брови, обиженно поджал губы. Увязавшийся за дедом-проводником, мальчишка всячески пытался показать свою взрослость и опытность. Ая понимала, что в лесах Ванька провёл подольше неё, но воспринимать всерьёз тощего деревенского недокормыша не могла.
− Скажи лучше, когда у нас привал, − Ая провела ладонью по штанине, но лишь размазала жирный слой грязи и сильнее испачкала руки. В кедах хлюпнуло. Аю передёрнуло.
Ванькины губы тронула лёгкая кривоватая усмешка. Сам-то он к лесному переходу был подготовлен – в обуви на толстой подошве с защитной мембраной, с идеально подогнанными по росту лямками рюкзака. Даже куртка, колоколом болтающаяся на костлявой тушке, была приличной. Дышащей, в меру тёплой, не сковывающей движений. Проводник был на удивление зажиточным, раз мог позволить хорошую амуницию не только себе, но и бесполезному сопляку.
Ая раздраженно раздула ноздри, но от колкостей удержалась – из мальчишки информацию вытащить было в разы проще, чем из его нелюдимого и вечно хмурого деда.
− Скоро ночь, − пожал плечами Ванька и замолк, будто это всё объясняло.
С трудом подавив желание вцепиться в тонкую шею, Ая растянула губы в неискренней улыбке. Мальчишка бесил до трясучки.
− Молодежь, двигаем конечностями, − прикрикнули сзади и Ая, спохватившись, зашагала вперёд. Уставшие ноги ныли, подошва скользила на траве и бугристых, склизких корнях. Ванька вертелся поблизости, временами сходя с тропы и возвращаясь с перемазанными ягодным соком губами. Ая пыхтела от зависти и мечтала спихнуть мальчишку в придорожную канаву.
Серая хмарь загустела, окрасилась угрожающим тёмно-синим, когда проводник наконец остановился и коротко бросил:
− Заночуем здесь.
Ая щёлкнула пряжкой поясного ремня. Тяжеленный рюкзак с глухим стуком упал на землю. Тело сделалось лёгким как птичье пёрышко. Ая едва не застонала от наслаждения, разминая ноющие плечи.
Группа действовала на удивление слаженно – споро утоптали место для кострища и палаток, без понуканий рассыпались в стороны в поисках веток. Ая, убедившись, что на неё не обращают внимания, уселась на холодный сырой камень и задрала голову. Ночное небо было серым, уходящим в черноту.
Ая ещё помнила, каково это – видеть звёзды. Золотистые, мерцающие тепло и загадочно. Мелкая Ая часто смотрела на звёзды. Воображала, что это шляпки гвоздей, удерживающих черное небесное покрывало. Один раз ей удалось застать звездопад. Ая стояла на балконе дома и, захлёбываясь от восторга бормотала желания, а звёзды летели и летели… Через пару недель после звездопада небо затянула мгла. Все желания, так и не исполненные, остались в прошлой жизни. В той жизни много чего осталось. Солнце, уютные вечерние прогулки за ручку с мамой. И сама мама.
Ванька, наверное, уже не застал тех времён. Сколько ему? Двенадцать? Пять лет разницы – кажется не так много, а на деле целая пропасть.
− Филонишь? − Ванька бухнулся рядом, словно намеренно двинув локтем Ае под рёбра.
− Отдыхаю, − буркнула она,