Мыслители, философы, мудрецы достойны всякого поклонения и признания их заслуг, исследований и книг, созданных в тиши кабинетов, но величайшим источником мудрости навсегда останется лицезрение природы и мира, общение с их душой, их величием, таинственной и всемогущей жизнью.
Мы приближались к Ньюфаундленду. Буря стихла. Солнечные дни превратили наш пароход в растревоженный муравейник. У всех было одно желание: приятно провести вечер на пароходе. Мы устроили маскарад. У кого не было собственного костюма, могли его получить у администрации корабля, там их было много. Интересны были маскарадные костюмы у известного американского журналиста мистера Мейсона и его жены. Он представлял журнал Autlook. Необыкновенно высокого роста, облеченный в костюм Мефистофеля, извивающийся в причудливых изгибах американского танца, он казался настоящим дьяволом. Как быстро преображается человек! Я наблюдаю за этим маскарадом, за мистером Мейсоном и думаю о неизменных законах природы, приближающих нас к вечности.
Как длинно это девятидневное путешествие! Но и оно подходит к концу. Первый привет с земли нам несут морские птицы чайки. Вдали, между едва различимыми берегами, будто прямо из моря, поднимаются удивительные, потрясающие нью-йоркские небоскребы, как сказочный необъятный замок американских рыцарей стали и золота. Вот уже виден памятник Свободы, подарок Франции, через какой-нибудь час наш пароход в сопровождении гидропланов входит в нью-йоркские воды. Это было 5 декабря.
Да здравствуют Америка и янки, способнейшие и смелейшие потомки европейских народов!
Нью-йорк
Как много значит обстановка! Даже пункт, с которого мы ведем наблюдения! Вот вы стоите на высокой горе, смотрите на раскинувшиеся кругом поля, долины, леса, луга, широкие просторы, перламутровый горизонт вдали, и мысль захватывается этой волшебной безмерностью. Совсем другие чувства наполняют нас у подножия горы.
Покинув корабль и отправившись гулять по Бродвею, я чувствовал необыкновенную осязаемую реальность американской жизни и начал понимать Америку.
Нью-Йорк был переполнен иностранцами. Здесь встречались друзья и враги, союзники и немцы, происходили столкновения, неожиданные инциденты, и все больше и больше росла вражда против немцев. Большими симпатиями пользовались русские.
Это тотчас отразилось на поведении и настроении некоторых моих коллег, они стали вести себя все более развязно. На другой же день после нашего приезда мы небольшой компанией сидели в одном из лучших нью-йоркских ресторанов. Подавал нам очень внимательный молодой лакей. Ужин кончился. Один из его участников обратился к лакею за справкой, где в Нью-Йорке можно весело провести предстоящую ночь? В России, в Петербурге, Москве, Киеве, везде, в любом ресторане опытный лакей предоставил бы вам самую точную информацию, указал