Барон не высказал никакого удивления по поводу её присутствия, и повёл разговор так, будто продолжал оборванное на полуслове:
– Лучшего жениха трудно себе представить. Племянник архиепископа Берхарда, богат и влиятелен при дворе. Может быть, не настолько знатен, как мы, и его герб не идёт ни в какое сравнение с нашим. Но эти геральдические тонкости меня интересуют в последнюю очередь.
– Как вам будет угодно, отец. – Всё что она смогла сказать в ответ, оказалось совсем не тем, что было заготовлено заранее, поэтому прозвучало не слишком искренне. Милена хотела рассказать о странном предсказании Аделинды, но не осмелилась, ведь отца это тоже касалось. Но разве мог он выбрать ей в мужья человека, способного причинить вред. Красавчик Отто не производил такого впечатления, ни с первого взгляда, ни со второго.
Барон досадливо скривился, пристально посмотрел на дочь:
– Перестань изображать прислугу, я никогда не требовал от тебя овечьей покорности. Ты уже не ребёнок, и должна понимать, что рано или поздно покинешь родной дом. Да, возможно, всё это слишком неожиданно…
– Конечно, я не ребёнок. Шестнадцать длинных сезонов. – Милена закусила губу и намеренно не смотрела на отца, внимательно изучая орнамент на глиняной бутыли с вином. – Я так понимаю, что должна буду уехать из Кифернвальда.
– Да, выйдя замуж за Отто, ты будешь жить в Остгренце.
– Помнится, у вас… – она сделала паузу – …с мамой… на мой счёт были совсем другие планы. Я постоянно слышала о тех, кто мечтает получить руку дочери барона Трогота.
– Планы были… Ты же знаешь, мы не купаемся в роскоши. Поместье приносит не такой уж большой доход. Компенсации на военные расходы невелики и крайне нерегулярны. Я мог бы найти для тебя жениха, кого-нибудь из крупных коммерсантов, из тех, которые спят и видят, как бы приладить на свою печать баронскую корону. Это позволило бы поправить наши финансовые, да и другие дела тоже.
– Так, в чём же причина? Мама, ведь, тоже была не против. – Она сознательно ещё раз напомнила барону о жене, понимая, что причиняет ему страдание, но и сама сейчас испытывала не лучшие чувства.
Отец вздохнул, осушил кубок, против обыкновения не став смаковать вино. Через силу разжевал кусочек сыра, проглотил, словно горькое лекарство:
– Это было давно… А причина в том, что тебе пришлось бы жить здесь.
– Да, разве, это проблема? Я с радостью осталась бы!
– Пожалуйста, не кричи, – он поморщился, как от зубной боли. – Так будет лучше… Выслушай меня! – Впервые он применил повелительный тон, видя, что его хотят перебить. – Здесь почти невозможно жить, не принимая участия в… Иными словами, не совсем безопасно. Твоя несчастная мать тому доказательство. Ты – единственное, что у меня осталось в этой жизни. Я уже один раз не смог уберечь