– А зачем вы им отдали?
– Они и спрашивать не стали. Направили на нас свои стволы и забрали ровно половину всего золота. При этом предупредили: если мы будем жаловаться, то они будут нас отстреливать.
– Это уже беспредел, – отреагировал «Ус».
Он обратился к «Калифорнийцу» и произнес:
– Пойдем отсюда, нам здесь делать уже нечего.
Они вышли на улицу.
– Что будем делать? – спросил «Ус».
– За такие дела нужно наказывать. Поехали.
Возвратившись в свою контору под вывеской «Пивной бар» в центре города, они собрали своих людей. Привезли оружие. «Калифорниец» взял себе две гранаты и пистолет, остальное оружие разобрала «братва». Все разместились в трех иномарках и поехали к спортзалу, где располагалась штаб-квартира «Питона».
Спустя четверть часа автомобили подъехали к зданию спортзала.
– Вы все остаетесь в машинах, а я один пойду на переговоры, – сообщил «Калифорниец».
– Может, пару ребят возьмешь на всякий случай?
– Нет, они для меня будут обузой. Одному мне будет легче.
– Ну, как знаешь!
Он вышел из машины и направился в офис. Спустя один час «Калифорниец» вернулся с дипломатом и сел в автомобиль.
– Поехали, – сказал он, и автомашина тронулась с места.
– Не понял тебя, «Калифорниец», и все, что ли?
– Да! Золото они возвратили, а кто это сделал, они сами накажут.
– У меня нет слов! Ты молодец, «Калифорниец»!
– Не все можно решить силой оружия, – ответил он и продолжил: – Сейчас силой слова можно убеждать лучше всякого оружия.
«Ус», внимательно слушая своего товарища, думал: «Да, „Калифорниец“, с каждым разом ты становишься опасным для меня. Завтра, „Дух“, мы обязательно с тобой встретимся».
* * *
«Сиплый» заулыбался:
– О, «братва», кого нам привели! Да это же сам начальник уголовного розыска собственной персоной. Ну а если сам сюда попал, то должен отвечать «по понятиям». Ты что же, забыл, сука, как нашего брата загонял сюда, как прессовал?
Буйнов не ожидал, что его поместят в общую камеру с разным уголовным отребьем. Он видел, как на него смотрели несколько пар глаз, удивленных и злобных, от которых ничего хорошего ожидать не приходилось. И надо было как-то выходить из создавшегося положения, а иначе они подомнут под себя.
Буйнов взял себя в руки и с ехидной ухмылкой и деланным пренебрежением обратился к присутствующим:
– Привет, бродяги, принимайте сокамерника, теперь я буду «бугром» у вас в камере. А кто пикнет, зубы повышибаю, небось помните, как я это делаю.
Он надменно оглядел камеру и, увидев в нижнем углу кровать, обратился к присутствующим:
– А это чья «шконка»?
– Моя «шконка», – ухмыляясь, ответил «Сиплый».
– А теперь будет моя, – заявил Буйнов и продолжил:
– А тебе придется пододвинуться поближе к параше,
понял, козел?
– За козла отвечать