– Я должна сына отвезти к матери, а потом жди меня возле гостиницы «Южной».
Через час с бывшим женихом она сидела в том самом ресторане за столиком в уголке, в котором Юлия и Николай праздновали своё бракосочетание. Марик был в костюме, при галстуке, да и она, как всегда, выглядела весьма элегантно, от неё было трудно оторвать глаз.
– Ты чертовски пикантна! – воскликнул Марик. В отличие от неё он уже действительно никогда не снимал очки, которые придавали его лицу расчётливое и хитрое выражение; без очков же он казался простоватым и почти беспомощным, блеск в глазах мгновенно потухал и он не видел ничего дальше своего носа.
Марик доверил ей выбрать на свой вкус блюда, любой крепкий или слабый спиртной напиток. Алла ничего крепче шампанского и в свои лучшие годы не пила. Но в тот вечер от нескольких бокалов она окосела и полностью оказалась в его власти. Похоже, сейчас он хотел того же самого, что и тогда, много лет назад. Но естественно, вовсе не в ресторане —после Марик собирался отвезти её домой, несмотря на присутствие своих родителей. Впрочем, за ним оставалась комната в коммунальной квартире, куда в своё время не захотела пойти жена Анжела, с которой по-прежнему жили врозь. Хотя в техникуме иногда виделись, но он к ней проявлял поразительную холодность, и она отвечала ему ледяным выражением на лице. Но Марик нарочно не замечал в её глазах непреоборимую злость, которая превращала жену в чопорную равнодушную особу. И потому для него она не существовала, впрочем, он готов забыть её навсегда, если с Аллой завяжутся нужные ему любовные отношения. На заводе после Нового года ему обещали дать квартиру. Официантка принесла заказ, расставила на столике молча, пожелала им приятного вечера и чинно ушла восвояси.
Марик с мягким хлопком открыл задымившеёся шампанское и налил Алле и себе по полному бокалу.
– Ну, за тебя, восхитительная! – поднял он несколько важно бокал и чокнулся с её бокалом – раздался долгий колеблющийся звон хрусталя, отдававшийся в душе каким-то томительно-смутным волнением. И для начала они выпили понемногу, приступив к блюдам, обильно украшенным петрушкой, свежими помидорами по поджаристому золотистому картофелю и бефстроганову. В зале было нёмного посетителей, и потому преобладали пустые столики, покрытые накрахмаленными белоснежными скатертями.
– Скажи, как хорошо, что мы здесь в такой день почти одни! – приподнято сказала Алла. На ней восхитительно сидело голубое платье из дорогой импортной ткани, светло-русые волосы были превосходно уложены в волнообразную прическу, на груди поблескивал кулон с голубоватым камнем в тон платью. В ушах сияли золотые сережки с бирюзовыми камешками.
– Превосходно! Значит, у тебя всё хорошо дома? – лукаво спросил он.
– Думаешь, если я тебе позвонила, то я решилась на это от отчаяния? –