В конце лета Лиза и ее муж планировали слетать на Камчатку. Путь неблизкий, возвращаться оттуда долго, не говоря уже о цене билетов. Лиза боялась отправляться в эту поездку: а вдруг с отцом что-нибудь случится? Теперь же она была спокойна, – если что, рядом Мария Федоровна.
Лиза с мужем улетели в Петропавловск-Камчатский, погуляли по окрестностям и уже собрались купить вертолетную экскурсию в долину гейзеров, когда раздался звонок. Звонила Мария Федоровна.
– Извините, Лиза, что мешаю вам отдыхать, – быстро и возбужденно заговорила она, – но этого я от Ивана Ильича никак не ожидала. Вы должны были меня предупредить.
– Чего не ожида… – начала было Лиза, но Мария Федоровна ее прервала.
– Надо было сразу сказать, что ваш отец – алкоголик.
– Что?! – снова возмущенно начала Лиза, но Мария Федоровна не дала ей договорить.
– Хорошо, что я в гости вместе с внучкой пришла, – тараторила она. – Он себе в стакан чего-то плеснул, газ включил, чайник уронил, стал на меня кричать, руками размахивать. Я немедленно ушла. Ноги моей большей не будет в этом доме. Не будет! И не смейте мне звонить – я вас в черный список занесу.
В трубке воцарилось молчание.
Перепуганная, недоумевающая Лиза позвонила отцу. Телефон не отвечал. Лиза в панике принялась обзванивать соседей. Отозвалась, наконец, соседка справа, Надежда Дмитриевна, которая сказала, что в квартире ее отца был пожар, приезжали скорая и полиция. Лично она, соседка, этого ничего не видела, потому что была на даче. Слава богу, ее квартира цела. А вообще она крайне возмущена безответственным поведением и Ивана Ильича, и Лизы.
Лиза снова принялась звонить отцу. Трубку взяли. Незнакомый женский голос произнес:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Вы кто? – чувствуя, как все внутри дрожит, спросила Лиза.
– Ой, вы не пугайтесь, пожалуйста, – поспешно заговорили в трубку. – Меня зовут Любовь Семеновна, я рядом с вашим отцом сижу в приемном покое. У него рука обожжена, он поэтому телефон взять не может. Да вы не волнуйтесь ради бога – жив, жив. И врачи говорят, что выживет. Только дымом надышался, и рука немного обожжена. Я ему сейчас телефон поднесу, он вам сам все скажет.
В трубке послышались какие-то шумы и хрипения. Наконец, Лиза услышала голос отца:
– Лиза… Я жив, не волнуйся… Эта… – отец закашлялся, – меня чем-то опоила и квартиру подожгла. Главное, жив. Вы не прилетайте.
В трубке все замолчало, потом снова раздался женский голос:
– Не волнуйтесь, его на КТ повезли и разговаривать запретили. Он вроде бы в нашем отделении лежит. Если что, я вам еще позвоню. Я поняла, вы где-то в отпуске. Вы пока не дергайтесь, не приезжайте. Если вдруг будет хуже, я вам сообщу, и врачи, наверное, позвонят.
Неизвестная Любовь Семеновна отключилась, а Лиза только тогда сообразила, что не спросила номера больницы. Она принялась