Берни рассказал ей о своей работе в «Уольфс», о том, что тоже хотел преподавать, но судьба распорядилась иначе. Он даже зачем-то рассказал ей о Шейле, которая когда-то разбила ему сердце. На обратном пути, глядя на Элизабет, Берни признался:
– Знаете, у меня такое чувство, будто я знаю вас много лет.
Он никогда не испытывал ничего подобного ни с одной из женщин.
– Я тоже чувствую что-то похожее, причем с той самой минуты, когда увидела вас в магазине.
– Рад это слышать.
Берни и правда был почти счастлив слышать ее признание, а Элизабет продолжила:
– Я увидела в вас родную душу, услышав, как вы общались с Джил. Она потом всю дорогу домой только о вас и говорила. Можно было подумать, что вы один из лучших ее друзей.
– Я был бы и правда рад стать таковым.
Их сердечный диалог прервала Джил:
– Смотрите, что я нашла! Это же песчаный доллар, не поломанный или еще какой.
– Дай-ка посмотреть, – Берни наклонился, подставил ладонь, и девочка осторожно положила в нее идеально круглую белую раковину. Они вместе рассмотрели находку. – Клянусь Джорджем, ты права!
– Кто такой Джордж?
Берни засмеялся:
– Никто. Просто так иногда говорят взрослые.
Его ответ, кажется, ее удовлетворил.
– Ты нашла очень красивый песчаный доллар, – Берни вернул Джил находку так же осторожно, потом выпрямился и посмотрел на ее мать. – Думаю, мне пора: пикник перенесем на другой день.
Ему совершенно не хотелось уходить, и она это поняла.
– А может, останетесь поужинать? Столько всего навезли…
– У меня есть идея получше, – по пути в Стинсон-Бич Берни заметил ресторан. – Дамы, что, если я приглашу вас на ужин? – Спохватившись, что одет не для ресторана, он спросил: – Пустят меня в таком виде, как думаете?
Он раскинул руки, «дамы» оглядели его с головы до ног, и Элизабет заверила:
– На мой взгляд, вы отлично выглядите.
– Тогда что, предложение принимается?
– Мамочка, давай пойдем! Ну пожалуйста!
Джил сразу загорелась этой идеей, Элизабет предложение тоже понравилось. Она с удовольствием его приняла и велела дочери пойти переодеться, а тем временем предложила Берни в гостиной пива, но он отказался.
– Я не большой любитель выпить.
Элизабет вздохнула с облегчением, потому что терпеть не могла много пьющих мужчин, ожидавших, что много будет пить и она. Чендлер всегда пил слишком много, и она из-за этого нервничала, но тогда ей не хватало смелости сказать ему об этом.
– Забавно, что кого-то раздражает, когда ты не пьешь.
– Думаю, они видят в этом угрозу для себя, особенно если сами пьют слишком много.
В тот вечер они прекрасно