свою даму на одном конце залы, ловко скакал вокруг самого себя, или, живописно изогнувшись, выделывал, щелкая по зеркальному паркету каблуками, соло, и, раскрасневшись, встряхивал плечами в такт музыке; и как, геройски полуобернувшись к Софье Дмитриевне, наступал на чужие каблуки и платья; как потом он стремительно мчался, весело кружась и толкая других танцоров, к покинутой даме, и та, приподняв свою тонкую руку, скользнувшую по рукаву его пиджака, со счастливой улыбкой склонила голову почти к самому его плечу и, легкая, как птичка, помчалась с ним по паркету громадной залы. За ними мчались длинной вереницей другие пары. Усталый тапер ударял по клавишам как в бреду, по механической привычке, но ни разу не сбился с такта. Плясали мазурку, краковяк, трепак, сальтореллу, приседали гопак и чеканили бойкую лезгинку. Затем красивым басом петербургский гость затянул украинскую песню. После шампанского и танцевальных оргий у него сильно кружилась голова.
