– Понятно, ты решила съесть этих цыплят еще тепленькими, прямо здесь?
– Совершенно верно. Но и это еще не все причины… У меня к тебе серьезный разговор…
– О Леше? – Лицо Нади моментально приняло серьезное и сразу погрустневшее выражение.
– И это не все… Взгляни… – Юля протянула Наде руку и показала сверкающее при свете хрустального бра кольцо с переливающимися радужным пламенем бриллиантами и синими сапфирами. – Вот, надела, чтобы все видели… Надоело, знаешь, искать радости жизни в постели с Крымовым… Я решила больше с ним не встречаться… Жаль, что он мой шеф, трудно строить после разрыва нормальные деловые отношения… Он постоянно задирается, мешает, путает мне все планы, нагло вторгается даже в мои мысли… Надо положить этому конец, ты не находишь?
– Да я тебе давно об этом говорила, но ты тогда, после истории с Ломовым, находилась в таком состоянии, что, если бы не Крымов, неизвестно, как бы ты все это перенесла… Он хоть и свинья порядочная…
– Ты не так выразилась – непорядочная…
– Ну, хорошо, свинья непорядочная, а все равно морально поддержал тебя…
– Ты не так выразилась: физически, а не морально. Он занимался моим телом, а свои мысли и душу я приводила в порядок сама, можешь мне поверить…
– Тебе видней… – согласилась Надя и замолчала, когда к ним подошел официант.
Юля сделала заказ и снова как завороженная посмотрела на играющего на рояле молодого человека.
– Надя, ты посмотри только, как он элегантен и изящен… И откуда он только взялся?
– Ты даешь мне задание? Могу узнать в течение суток, – усмехнулась не без иронии Щукина, привыкшая добывать для Юли служебную информацию.
– Не опошляй мои эстетические чувства… Ты видела, какие шикарные на нем очки? А какая шевелюра? Интересно, каким шампунем он моет свои волосы? Знаешь что, Щукина, были бы у меня деньги, много денег, я бы все вечера проводила здесь, в этом злачном и порочном месте, среди таких вот бездельников, и слушала бы, слушала, как он играет…
– Ты влюбилась?
– Ну, если можно влюбиться в красивую вещь, в картину, например, то считай, что влюбилась… Несомненно, мне бы хотелось его приобрести. В вечное пользование. Вот сейчас напьюсь и попрошу директора ресторана завернуть мне его, запаковать в непременно красивую коробку с шелковой бумагой, перевязать золотой тесьмой и отвезти домой…
– Прямо в постель?
– Послушай, кто тебя научил таким пошлостям?
– Крымов.
– Он что, снова начал приставать?
– Хуже, он каждый день говорит мне гадости относительно «моей связи (это его выражение) с местным патологоанатомом».
– Он вообще спит с каким-то насекомым… Извращенец.
Между тем пианист встал, промокнул лоб большим белым носовым платком и вышел.
– Его сейчас накормят, напоят… – прокомментировала