Трогаю мягкий водяной поток, представляю, какие тут можно сделать фонтаны: поставить во дворе бочку, в нее трубу с вертикальной струей, к верхушке приварить распределитель на шесть полос, и чтобы вода падала в ложки.
И будет целая радужная феерия!
– Ты что тут делаешь, ротозейка?! – внезапно возникает за плечом бабушка в соломенной шляпе, она сейчас похожа на Дон Кихота, только очень сердитого: ветряные мельницы опять завладели ее внучкой.
– Сейчас! Сейчас-сейчас, все уже! – Сердце упало в живот и прыгает там, как на батуте.
– Приду через пять минут, чтобы все закончила. Потом иди полы мыть! Наследила, раззява, хватит котят приблудных домой таскать…
Ее голос постепенно снижает громкость, но все равно слышен.
Быстренько заканчиваю с посудой, иду мыть пол.
Тут тоже не все просто.
На крашеном дощатом полу очень легко разделить мокрые сегменты и сухие, и сделать лабиринт: доски широкие, можно шагать в ниточку и не ступать на вражеский сегмент.
– Ты по мокрому босыми ногами ходишь?! – Бабушкина голова в окне: того и гляди влетит и откусит мне ухо.
– Не, ба, все, заканчиваю уже!
– Кто тебя замуж возьмет, одно дело довести до ума не можешь, в два счета заканчивай и иди, я тебя муку просеивать научу!
О, это интересно.
Быстренько выжимаю тряпку, развешиваю на заборе, чисто-чисто мою руки, как хирург, – не забыть потом мыльных пузырей наделать – и иду в кухню.
На столе – чистая льняная скатерть, насыпана высокая белая гора кукурузной муки, стоит огромная эмалированная миска, в ней – старенькое сито.
– Смотри: берешь совочек, насыпаешь муки в сито, потом двумя руками делаешь вот так – видишь, сыплется снизу?
Смотрю под сито – оттуда белая пурга, снежинки идут густо, ритмично, ровными ниточками, мука ложится горкой, я подставляю ладонь – снег этот нехолодный, пушистый и нежный.
– Куда-а-а?! Бери сито, пустоголовая!
Беру сито, насыпаю муки, мерно качаю его и завороженно смотрю на снег.
Просеянная мука лежит идеальным конусом, нетронутая, как никем не покоренная гора.
Как же добраться до вершины?
Сначала надо дойти до подножия, а потом сделать тропинку.
Вот медленно и терпеливо человек протаптывает спиральную дорогу вокруг горы, над ним летают хищные птицы, у них на вершине гнезда, они бросаются на непрошеного гостя, бока горы взрыхлились, человек срочно роет себе пещеру, а путь продолжит ночью. Но гора коварно осыпается и запирает человека в западне. Кто же его спасет?
А можно сделать город.
Вот площадь. Вот домики. Это северный город изо льда, и у людей тут нет машин, а есть ездовые собаки. Вот тропка для них, чтобы им было легко тянуть сани.
Нет, пожалуй, лучше всего сделать посередине пропасть. Было землетрясение, и земля треснула пополам.
А еще лучше – пустыня.
– Ты когда поумнеешь, дуреха? Это же еда!
Руки сами собой засыпали города, пустыни, яранги, собак и хищных птиц.
– Испугалась, что ли? –