Больше не буду думать о них, не буду вспоминать постные лица и поджатые губы. Не понравилось – и не надо. Мне тоже не понравились желтые розы. Но я улыбалась и благодарила.
У мужа звонит мобильник.
– Доброе утро, мама, – отвечает Кирилл. И начинает расспрашивать ее о здоровье и настроении.
Судя по всему, настроение у Натальи Юрьевны, как всегда, не лучшее. Наконец, Кирилл завершает разговор.
– Тебе надо было позвонить маме вчера, – я ставлю пустую чашку на поднос.
– Мне хватает того, что она позвонила утром, – морщится Кирилл. – Хорошо, что вчера вечером не донимала расспросами и жалобами.
– Ну, она же тебе вчера звонила дважды, – напоминаю я. – Ты не взял трубку.
– Забыл, – спохватывается муж. – Как-то из головы вылетело.
И снова сомнения гложут мою душу. Кирилл никогда не забывает перезванивать маме, если не может ответить на ее звонок. И уж тем более он никогда не забудет, что мама ему звонила. Хотя все когда-то бывает в первый раз…
– Пора вставать, – Кирилл потягивается и поднимается. – Предлагаю поехать за город. Погода сегодня прекрасная, – он резко отдергивает штору и потоки солнечного света заливают спальню. – Тепло, настоящая майская погода. Поедем к озерам. Не возражаешь?
– Нет, – улыбаюсь я. И жду, когда он пойдет в душ.
От волнения у меня дрожат пальцы. Лишь бы Кирилл ничего не заметил.
Кирилл уходит, я слышу, как в ванной зашумела вода. Кирилл что-то напевает. Он всегда любит петь, когда принимает душ. Я соскакиваю с постели, подбегаю к его прикроватной тумбочке и хватаю мобильник. Он на графическом пароле, но я запомнила движения пальцев Кирилла по экрану. Ничего оригинального, стилизованная буква «S» – Соболев.
Смотрю историю его звонков. Мама звонила только сегодня. Вчера вечером она, как всегда, была обижена и не стала бы звонить сыну. Зато звонил какой-то «Александр СТО», как раз, когда мы были в номере отеля. И зачем было врать, что это мама?
Вода в ванной больше не шумит. Я судорожно выключаю мобильник мужа, кладу его на прежнее место и возвращаюсь на постель. Хватаю в руку пустую чашку и делаю вид, что пью кофе.
Сердце бешено колотится, оно готово выскочить из груди. Мне кажется, Кирилл услышит его стук. Он как набат. Тревожный, неровный, сулящий беду.
В голове пульсирует только одна мысль: «Почему Кирилл соврал?»
– Поднимайся, лентяйка! – Кирилл вытирает голову полотенцем и лучезарно улыбается мне. – Время не ждет!
И снова в душе появляется надежда, что всему этому есть простое объяснение. Я просто накручиваю себя. Нельзя опускаться до слежки за мужем, некрасиво рыться в его мобильнике. Это низко и грязно. Словно роешься в чужом белье. Хотя, Кирилл мне не чужой… Он мой муж. Противоречия раздирают душу на части.
Беру себя в руки, чтобы не выдать беспокойства. Я разберусь, обязательно разберусь