Утро морей. Влада Юрьева

и большой пакет мятных конфеток. Тем же вечером таблетки отправились в унитаз, а мятное драже – в опустевшие пузырьки. Через полупрозрачные пластиковые стенки разницы не было никакой.

      На следующий день она снова улыбалась, громко кричала «Виват навеки!» и показательно принимала по «таблеточке» каждые три часа. До конца дня за ней еще понаблюдали, потом выдохнули, и все пошло своим чередом.

      По крайней мере, для них. Для Ники уже ничто не было прежним. Она понимала, что это притворство – временная мера, а дальше… что делать дальше?

      Скрывать, что она больше не принимает замгарин, становилось все сложнее. Иногда у нее поднималась температура – не сильно, но ощутимо. Иногда кожу покрывала испарина. Появилась дрожь в руках, приступами, и это ее здорово пугало. А ведь везде и всюду твердили, что замгарин не вызывает привыкания! Очередная ложь… А если это ложь, то слова незнакомца об умирающих детях вполне могут оказаться правдой.