И это непростительно. И дает повод усомниться в чистоте эксперимента.
Частично оправдывает то, что в контрольных записях не нашлось даже намека на какие-либо отклонения, настолько классически выглядели все ритмы энцефалограммы, ну просто в учебники помещай! Да и нацелен он был прежде всего на сновидения, на изучение процессов, которые проходили именно в спящем мозге…
Есть и второе упущение, посерьезнее – проглядели флуктуацию при первичном, самом основном просмотре рулонов ЭЭГ. Оправдание тоже можно найти, только стоит ли искать… Игорь молодец, проявил здоровую дотошность и тщательность.
Ладно, ошибки ясны, исправить их довольно легко и еще не поздно. Наработкой контрольных биоритмов займется Александра Васильевна со своим сектором. У Игоря задача тоже понятная – вычленить обнаруженные флуктуации, методом сравнения постараться найти аналоги или схожие явления по картотеке.
Они ведь что-то напоминают! Нет, разумеется, полной аналогии нет и, скорее всего, не будет… Однако ж, Баринов готов был поклясться, что где-то когда-то он что-то наподобие уже встречал. И не очень давно.
Знание в данном моменте отсутствовало, работала интуиция, а ей Баринов, вообще-то, умел доверять. Казалось, что стоит успокоиться, расслабиться, начать думать о чем-то другом – и в памяти всплывет: где, когда и что…
Нет, определенно, уснуть не удастся. Баринов поднял руку, посмотрел на часы. Ну и ладно, полтора часика все же отдохнул.
Он поднялся, собрал постель, переоделся.
Походил по кабинету, посвистывая в ожидании, когда вскипит самовар, и, прихватив чашку кофе, уселся за стол. И как по команде, зазвонил телефон – Игорь справлялся, не освободился ли шеф.
– Давай, заходи, чего уж там! – было слегка досадно, что не удалось поработать в одиночестве, но что-то в его голосе насторожило. Не иначе, раскопал что-нибудь. Дай-то бог!
Дверь открылась почти сразу, видно звонил он из своего кабинета через стенку, который делил с завсектором биохимии. Баринов не ошибся, в руках Игорь нес запыленную коробку с рулонами ЭЭГ и пару десятков личных дел из архива – старых, десяти-, а то и пятнадцатилетней давности.
Он свалил их прямо на стол и отряхнул руки, а на лице его проглядывало с трудом скрываемое удовлетворение.
– Ты чего? Рабочее время кончилось.
– Вот, Павел Филиппович. Узнаёте?
Баринов сидел, откинувшись в кресле, и, не прикасаясь к скоросшивателям, узнавал каждый. И вспоминал без труда все, что было в них, а не только надписи на обложках – фамилию, имя, отчество, год рождения, место жительства, род занятий…
– Ты