– Безумие, накрывшее Лондон, – в глазах Райта вспыхнули искорки. Выглядело это немного маньячно.
– Мы называем это нервным срывом, – даже спустя два года ей так и не удалось произнести это спокойно. Голос предательски дрогнул, и Тэсса постаралась взять себя в руки. – Здесь я на реабилитации.
Райт подался вперед, сграбастал свое заявление и смял его огромной лапищей. А потом выбросил в мусорку вместе с квитанцией и штрафом. Его губы раздвинулись в недоброй улыбке.
– Рад познакомиться с вами, Тэсса Тарлтон, – хрипло сказал он.
В ту минуту, когда табличка перевернулась, а надпись «шериф деревни Нью-Ньюлин Т. Тарлтон» сменилась на «мэр деревни Нью-Ньюлин Т. Тарлтон», Фрэнку Райту вдруг очень захотелось перевернуться точно так же.
Стать чем-то другим.
Не убийцей, бывшим заключенным и профессиональным драчуном. Не человеком без дома, семьи и дела. А кем-то, кого если не уважают, то хотя бы не презирают. Впрочем, чудес не бывает, это он знал наверняка.
Он пришел в эту контору, которая не походила ни на полицейский участок, ни на административное учреждение, чтобы написать заявление на женщину – смотрителя кладбища. Сложно было точно сказать, что его толкнуло на такой поступок – точно не любовь к правилам или какая-то там гражданская ответственность.
Возможно, его задела ее расслабленность – женщина явно только проснулась и даже еще не причесалась, и шагала по кладбищу, как хозяйки шагают по своим апартаментам. Она явно и абсолютно была дома.
Это было мелочно и глупо, и бессмысленно, но на секунду ему захотелось внести сумятицу в ее безмятежность, и Фрэнк поддался этому порыву.
Кто знал, что именно она примет его заявление.
Кто знал, что она окажется человеком, чье прошлое куда хуже прошлого Фрэнка.
И удивительным образом их сближало.
Глава 2
Камила Фрост, главный редактор и единственный сотрудник ежедневного издания «Расследования Нью-Ньюлина», который она лично печатала на цветном принтере в сорока экземплярах, не была склонна к ранним пробуждениям.
Однако в это утро она проснулась задолго до полудня от того звенящего напряжения, которым всякий раз наполнялся воздух, когда Фанни собиралась завыть.
От воя Фанни не было спасения, но Камила все равно потянулась к тумбочке, чтобы взять оттуда беруши.
У каждого жителя деревни они всегда были под рукой.
Они не спасали от ужаса, который охватывал при вое, но голова на следующий день болела чуть меньше.
Плотно засунув в уши беруши, Камила накрыла голову одеялом, свернулась клубочком и пообещала себе положить несколько фунтов в коробочку с надписью «Сбор денег на грудь для Фанни», если Фанни сейчас заткнется.
Однако прошло уже несколько минут, но вокруг было по-прежнему тихо. А под одеялом становилось все жарче.
Тогда Камила высунула голову из кокона и прислушалась.
Из открытого окна было слышно жужжание насекомых в саду, где-то далеко пролетел крохотный самолет, везущий туристов