Но отважные охотники никогда не сдаются. Они доблестно бегут, и весьма бодро. Просто нам не сказали, что обиженный мясной набор весом с небольшую скалу бежит гораздо проворнее.
Выбравшись из западни, он слегка подкинул меня шершавым хоботом, я открыл чудо полета, но при посадке, колено грустно хрустнуло и заскучало. Верить не хочу, но шансов не осталось».
– Дотянуть бы до темноты… Попробуем еще разок, – он рванулся, зацепился непослушной ногой за камень, и неуклюже свалился. Поднялся, чтобы бежать дальше, но нога превратилась в бревно. – Видимо, сегодня вечером останусь без стейка, голодной, падшей личностью. А от холода и растительной пищи вымерли даже динозавры, – он еще раз взглянул на приближающуюся тушу. – Почему шаман не предупредил нас, что взбешенные Большеголовые сильно быстрее двуногих? Когда я напуган, то несусь не отставая от тени, но сейчас меня обгонит даже мышь. Боюсь, что времени, чтобы отрастить новое колено, у меня нет. С такими перспективами мне грозит умереть от тоски.
Еще вчера, мы с Эми сидели возле костра у юрты, она делилась тайнами шамана, которые он открыл ей перед уходом в мир теней. Рассказывала, что мы не умираем насовсем, а уходим, и через много Лун, возвращаемся в этот мир снова. Что мы есть продолжение своего рода, и память предков живет в нас. Про чудесные края, где даже зимой вода не превращается в лед. Если в полдень следовать за Солнцем, там, на самом на краю земли…
Я не верил и смеялся, а совсем скоро меня не станет, и я никогда больше не увижу ее.
Дух воина покинул тело и спрятался за облаком. Лишь предчувствие гибели и животный страх остались с ним.
«Все что ни делается, делается к лучшему», – учили нас лузеры…
Сегодня утром я ошибся ровно во всем. Не нужно было вставать до рассвета, и бежать за добычей, а потом от нее. Не нужно было суетиться, жизнь и так удалась – лежишь под шкурой возле костра, и ты уже хороший муж. Хотя, ночь была ужасной, в долину вступил Бог Мороз. Я прятал под теплую шкуру нос и думал: «Святые угодники, к чему так зверствовать?».
Дух Хранитель предупреждал: «Не торопись, не твой день, останься», – я не послушал.
– Ури, – вспомнил охотник. – Я собирался бить рыбу в притоке Ури, но меня убедило племя, и я отправился с ними на Большеголового. Теперь он пришел за мной. Спешка и убеждения всегда губительны. Особенно с утра и на льду.
Ему было уже за двадцать: опытный, не старый еще добытчик. Но вывернутое колено не оставляло никаких шансов.
Сбившееся дыхание, сломанная нога и никаких надежд.
Он беспомощно ждал на пологом склоне, наблюдая как через ярко-зеленые кущи, к нему ломится его смерть.
Все ближе.
Размеры внушали.
Высотой в два рослых человека, покрытая длинной буро-рыжей шерстью, с огромными бивнями и уверенностью лавины. Бьет мощными