Цена дара. Крепкая Элья

От созидания совсем другие ощущения, не так ли? – Чесвик картинно, участливо вздохнул. – Все талдычат, что противоположности притягиваются, но это полная ерунда. Такие как ты вмещают в себя и то, и другое как сосуд с двумя несмешивающимися жидкостями. Одна течет вверх, а другая вниз. И тебя разрывает изнутри, я прав? Конечно же, я прав… Когда встречаются две противоположности, случается шторм. Напряжение до предела, а потом. Вжух! – Чесвик снова отзеркалил меня, когда растопырил пальцы вокруг своей головы, – Вспышка. Взрыв. Вулкан. Ты сам мне это сказал, мне даже не пришлось ничего придумывать. Штормит так, что искры из глаз. И гадко, и сладко. Приходится жить во всем этом дерьме, но такова цена.

      – Какая цена? – сузив глаза, гипнотизировал я Чесвика.

      – Цена твоего дара.

      Здесь становится слишком жарко.

      – Какого хрена тебе от меня надо?

      Оттолкнувшись спиной от дивана, Чесвик привел в движение выпуклый дряблый живот, походящий на желе. Быстро оказался рядом, пошарил в кармане брюк, достал большую замшевую коробку для колец и протянул ее мне.

      – Я сторонник взаимовыгодных союзов, – сказал он мне, глядя так, будто испытывал жажду.

      – Хочешь сделать мне предложение? Кажется, я уже сказал, что предпочитаю женщин.

      – Твои предпочтения не пострадают, – Чесвик откинул крышку из вишневой замши, будто отдавал мне свою руку и сердце. В шелковом углублении, где по всем правилам должно было находиться кольцо, покоился прозрачный восьмигранник размером с небольшой кубик льда.

      – Что это?

      – Когда ценителю интересно, контрабандист становится совершенно беспомощным, – Чесвик аккуратно вынул восьмигранник, в его пальцах он сразу изменил цвет. Ледяная прозрачность уступила нежной перламутровости. – Это искусственный интеллект последнего поколения. Новейшие технологии информационного комбинирования… его сознание соткано из полуорганического волокна. Нелегального настолько, насколько это вообще возможно. Редкая, очень редкая штука. Таких буквально единицы.

      – Только и всего? – усмехнулся я.

      У Чесвика сверкнули глаза. Этот лихорадочный блеск был мне хорошо знаком – так глядели маньяки, убийцы и наркоманы, которые знают, что без дозы их убьет ломка.

      – Чесвик, ты не только больной ублюдок, но еще и извращенец.

      Он меня не слушал.

      – После того, как были закачаны базовые данные о мире, сеть изолировали и замкнули. Через некоторое время была запущена программа формирования личности на базе данных психиатрических больниц. Ты там тоже есть, – Чесвика лихорадочно затрясло от удовольствия, он нетерпеливо облизнул губы липким языком. – Система уже полгода варится сама в себе, без связи с внешним миром, вообще без какого-либо общения. В этом маленьком восьмиграннике живая личность. Целая вселенная, представляешь?

      – Вселенная, которую обрекли на вечное одиночество. Понимаешь, что такое для него целых полгода находиться наедине с самим собой?

      – Да… да… – выдохнул горячее дыхание Чесвик, его продолжало лихорадить, – Очень хорошо