И вот голубоглазая ясновидящая снова пришла ко мне с подарком. Но каким он будет на этот раз? Ведь предпоследнее видение с семью странными силуэтами до сих пор тревожило душу. А что девочка покажет сейчас?
Маленькие пальчики сжали мое запястье, и поток бестолковых сомнений оборвался, ибо я словно со стороны, или даже чуть сверху, увидела себя, лежащую на шелковых простынях. С разметавшимися по подушке волосами, затуманенным взглядом и чуть приоткрытыми губами, с которых срывался протяжный стон. А потом узрела и фигуру нависшего надо мной мужчины, чья спина была расчерчена уродливым шрамом, рисунок которого угадывался в полумраке комнаты. Любовник ласкал мое тело, проводя пальцами от живота к обнаженной груди, а я извивалась и плавилась, шепча бесстыдное «еще»…
– Хельга! – шарахнувшись от девочки, я столкнула многострадальную корзину, и из нее на каменный пол посыпались фрукты. – Прекрати сейчас же! Ты… ты… тебе рано такое видеть! И знать такое… тоже рано, – бормотала я, заливаясь краской по самые уши, которые горели столь сильно, что хотелось срочно забраться под прохладный душ.
– Я не выбираю видения, – пожала плечами восьмилетка. Она, в отличие от меня, совершенно не выглядела смущенной. – Они приходят сами, и-и-иногда я могу их вызвать, если долго думаю о ком-то, – поглаживая хитро щурящегося котенка, спокойно пояснила малышка. – ЭТО видение искало тебя, Снежка.
«И нашло», – мысленно подтвердила я, по-новому взглянув на сестренку Клотильды.
Похоже, дар станет для девочки проклятием. Вернее, уже стал, ведь глухота – это побочный эффект ясновидения. А теперь сия уникальная способность еще и детства ребенка лишит. Ведь она будет знать куда больше своих сверстников, а видеть порой придется совсем не то, на что дозволено смотреть детям. И повзрослеет маленькая леди Андервуд гораздо раньше, чем рассчитывает мой братец, прикрывающийся ею, как щитом, от потенциальных невест. С огнем играет снежный эррисар! Но… может, и хорошо, если хоть кто-то щелкнет этого бабника по носу. Особенно, если это будет та, в ком Кайлин души не чает, видя в ней ребенка, а не маленькую женщину.
Впрочем, не о том я думаю. Куда важнее понять, чьей руке я буду позволять подобные вольности, потому что самого мужчину разглядеть не удалось из-за полумрака, царившего в видении, и… из-за того, что мне было стыдно просматривать столь непристойную