– Готов поклясться, сколько я тут работаю, ни разу не видел, чтобы кто-то выходил из этой двери, – шепнул парень Эймсу.
– А давно ты здесь?
– С позапрошлого года.
На пороге уборной показался низкорослый щуплый мужчина. Сколько ему лет сказать было трудно, несмотря на единую систему летоисчисления по земным годам, условия жизни на разных планетах помогали одним до ста лет сохранять младенческую упругость кожи, а других за пару месяцев превращали в высушенное нечто, что-то среднее между вяленой воблой и бухгалтером с тридцатилетним стажем под Новый год. Вот посетитель уборной выглядел так, будто над уже отмирающей оболочкой тела провели эксперимент и каким-то образом вдохнули в нее жизнь. Шарообразный череп сверкал лысиной, редкие пучки седых волос еще мелькали на висках и затылке – казалось, что вся растительность на теле мужичка решила разом переехать под его широкий нос. Усы у него были роскошные – густые и пышные – одни эти усы могли бы сниматься в рекламе губок для обуви или щеток.
– Сильвер, опять гостям хамишь? – нахмурился мужчина, глядя на бармена. Тот указал на себя механическим пальцем и вопросительно поднял брови. – Да-да, ты. Ты думаешь, мне там ничего не слышно?
– Ты там столько времени провел, что я думал, что ты умер. Ты ж знаешь, нагрузки в твоем возрасте… – захлопал ресницами Сильвер.
– Я тебе сейчас! – мужчина схватил со стола первое, что попалось под руку, размахнулся и, кряхтя и жмурясь, швырнул в бармена импровизированный снаряд. Им оказалась солонка, хрустальная, с хромированной крышечкой. Она пару раз перевернулась в воздухе, пока не потеряла крышечку, как ракета ступень.
Хрустальная же часть совершила приземление за барную стойку, облетев голову Сильвера по изящной, но широкой дуге, и там разлетелась на осколки. Бармен даже не шелохнулся.
– И кому ты что хотел доказать, Дядька? Только соль рассыпал, поссоримся теперь.
– Не поссоримся, – махнул рукой тут же подобревший мужчина. – Есть проверенное средство. Давай сюда текилу.
Сильвер обернулся, схватил пузатую бутылку, но механическая рука перехватила его запястье. Бармен нахмурился и обернулся к собеседнику.
– Ага, а по щам тебе не дать?! Не ты ли час назад ввел сухой закон?
– Это мой бар и мои законы, – Дядька снова потерял терпение и просто перегнулся через барную стойку и выдернул бутылку из руки Сильвера. – Давай, нарезай лимончик. Завтра еще раз попробуем выбраться из нашего пике.
– И на меня отрежьте, – послышался голос Моники.
Со всей этой сценой неожиданные гости бара как-то слились с мебелью. Завидев эксцентричного владельца, оба супруга почти одновременно и взаимно ощутили пробуждение инстинкта самосохранения. Правда, стоило Дядьке запить текилой слизанную