Салли не появлялся, хотя и не опаздывал пока, и Клэр решила думать о чем-то научном, чтобы не разволноваться и не расклеиться. У нее мучительно не получалось, но она все равно бросалась мыслями к тезисам новой работы и заставляла себя вспоминать. К счастью, в сумочке чувствительно завибрировал фон. Клэр даже подскочила. На экране довольно улыбался Айзек.
– Йоу, что слышно?
– Ретроград чертов. – Клэр приложила фон к уху и, по привычке, настороженно огляделась.
Смеяться никто не стал, но молодая парочка укоризненно обернулась. Наверное, по чипу в голове. Зачем усилия, если можно картинки друг другу посылать.
– На себя посмотри! Как твое свидание?
Клэр вспыхнула и уставилась в коктейль. На дне беззащитно барахталась оливка.
– Айзек, ну о чем ты?
– Я о свидании, детка. Неужто ты вышла из тени?
Клэр схватилась за лоб. Она так не соответствовала, так выбивалась из всех норм наблюдаемого ей социума; любой настороженный взгляд указывал на это, подсвечивал все ее недостатки. Родителей рядом больше не было, и одобрять тоже было некому. Не осталось никого, кроме смешливого, язвительного Айзека, брата-погодки, разговаривающего на дикой смеси анахронизмов и пошлости и страдающего неизлечимой интроверсией.
– Слушай, я не на свидании, не надо придумывать, прошу тебя. Люди уже слово-то такое забыли, а язык определяет сознание…
– Док, вы что-то перепутали. Язык – зеркало сознания, и мы совершенно точно, определенно, стопроцентно на свидании.
От неожиданности Клэр уронила фон на стойку. Рядом с ней неизвестно как нарисовался ужасно высокий Салли. И даже цветы у него были. Клэр постоянно приходилось контролировать себя, и во взгляде парочки, одном на двоих, она тут же считала, насколько это старомодно.
– Здравствуй, – сказала она и взяла цветы.
Салли тут же устроился на барном стуле рядом и протянул фон:
– Вы договорите, а потом обязательно поделитесь, кто это. Муж там или бойфренд.
Клэр взяла гаджет, снова, как днем,