Майонез по-хозяйски посмотрел по сторонам. Он уже успел пожалеть о том, что так легко согласился допрашивать этого иностранца. Мишка не обольщался по поводу своего знания английского и понимал, что выручить его в этой ситуации сможет только чудо. Чеканя каждое слово, он выдавил из себя единственное, что помнил со времен военного училища:
– Вот из ё нейм?! – строго спросил Мишка. И, вспомнив вежливую училищную англичанку, ходившую непрерывно по аудитории на выпукло-вогнутых ножках, как Буратино, деликатно добавил: – Пли-из!
На лбу чернокожего парня от волнения вздулись вены и выступила испарина. Казалось, он на мгновение задумался, стоит ли отвечать на вопросы этого сурового на вид человека, который был куда как страшнее вчерашнего худосочного очкарика, приходившего с ним беседовать.
– Май нейм из Бляхер, – после некоторого раздумья доложил узник.
Майонез внутренне сжался от злости. «Только бы сдержаться, только бы не дать волю своим чувствам и кулакам, – подумал он. – Это же надо, сколько прослужил в армии и в милиции, но никогда не слыхал, чтобы так изощренно ругались! В одном слове – сразу два матюга! Ну ладно, я тоже упертый!»
Подойдя почти в плотную к негру, Майонез поднес к его носу свой гиреподобный кулак:
– Вот из ё нейм, твою мать?! – словно строевым шагом по плацу отчеканил майор Корнеев.
– Май нейм из Михаил Бля-хер!!! – отчаянно завопил узник совести.
Майонез посмотрел на него с небывалым остервенением. В голове непривычно шевелились сразу ни то две, ни то три мысли одновременно:
«Не знаю, откуда этот гад знает мое имя, но так меня еще никто не оскорблял!»
Не сдержавшись, Майонез от всего сердца залепил бедолаге в челюсть. Тот негромко охнул и вместе со стулом перевернулся на 180 градусов, приняв где-то далеко в углу ни то позу лотоса, не то еще чего-то дикорастущего, и потерял сознание.
Майонез посмотрел по сторонам и, не найдя ничего подходящего, взял в руки висевший на стене огнетушитель, чтобы его струей привести допрашиваемого в чувство. Словно предугадывая недоброе, парень открыл мутные глаза и с ужасом посмотрел на своего мучителя. Михаил легко приподнял упорного арестанта вместе со стулом высоко над собой и ласково прошептал:
– Я тебя, сволочь, русским языком спрашиваю: вот из ё нейм?
– Ну я же сказал, – взвыл на чистейшем русском чернокожий, – что меня зовут Михаил Бляхер!
– А что же ты, гад, мне голову морочишь?!
– Так вы же по-английски спрашивали, – захныкал парень.
– По какому учили, по такому и спрашивал, – важно заметил Майонез. – Кстати, бляхер – это что?
– Бляхер – это такая фамилия!
– А… 7—40?
– А вы что, шовинист?
– Я… майор, – подумав, сообщил Майонез.
– Майор ФСБ?
– Нет,