Рука скользнула по все еще плоскому животу, и она начала неспешно поглаживать его, представляя жизнь внутри, прекрасную девочку, которую носила. У нее отняли даже эту тайну: волнение от догадок, родит Лилианна сына или дочь. Как бы то ни было, она полюбит ребенка больше самой жизни. И всегда будет защищать.
Теперь каждый план и задорная идея, которые наполняли ее разум еще две недели назад, до подтверждения беременности, требовали переосмысления. Нужно скрыть это от него.
Агалор Ашфаер не должен знать о своей дочери.
Эта непростительная темная мысль вырвалась рыданием из болезненно пересохшего горла. Непозволительно думать о его сердце – как и о своем собственном. Теперь важна только малышка.
Беременность стала настоящим чудом: Лилианна даже не ждала подобного благословения для них с Агалором. Но этот ребенок не был подарком двум любящим родителям, которые души бы в ней не чаяли; она была похоронным звоном, ребенком, отданным во власть извращенной, зловещей судьбе еще до первого вздоха. Если тексты на полках не врут, то Лилианна была полна жгучей решимости оградить малышку от всего этого. Даже от мира, если понадобится. Она пожертвует всем, чтобы защитить дочь.
Было невыносимо смотреть на текст о Великих Духах, раскрытый прямо на столе. Лилианна была полна надежд и сомнений в поисках решения, которое связало бы ее судьбу с любимым, чтобы они могли провести вместе вечность или хотя бы какой-то отрезок отведенного времени. Но потребовалась всего секунда, чтобы полностью разрушить ее благополучный мир.
Если бы только она раньше узнала о последствиях рождения ребенка, зачатого от благословенного рода и потомка Марвеллас, если бы понимала, на какую проклятую судьбу обрекает собственную дочь… Тогда, возможно, вела бы себя более осторожно. Приняла бы все меры предосторожности, чтобы избежать зачатия от Агалора, хоть и полагала, что шансы на подобное настолько малы, что не стоят беспокойства.
Лилианна обхватила свой плоский живот и низко склонила голову, по ее щекам потекли слезы от мучительных, но чудесных образов, заполнивших разум. Их дочь. Агалор был бы самым лучшим отцом, а девочка – его точной копией, унаследовав все. Наблюдать за их связью стало бы радостью всей ее жизни. Но в стремлении защитить ребенка придется лишить их обоих этих незаменимых отношений. От нахлынувшей тошноты и чувства вины пришлось закрыть лицо ладонями.
Теперь предстояло сделать выбор. Совершить ужасный, душераздирающий поступок, о котором было больно даже думать. Нельзя поддаться эгоизму и идти на поводу у сердца. Она должна защитить дитя.
– Любовь моя?
Взволнованный голос Агалора привлек ее внимание, и Лилианна быстро встала. Резкая боль в ногах лишь подтверждала, что она уже долгое время сидела вот так, сломленная горем и неверием. Быстро схватив разбросанные пергаменты, она сунула их между страниц книги, которую читала.
Пока Лилианна держалась за стол, чтобы к ногам прилила кровь, Агалор шагал к ней. И заставил посмотреть вверх, взяв за подбородок. Его лицо исказилось беспокойством, и потребовалась вся сила воли, чтобы не сломаться сейчас.
Он не должен знать. Ведь никогда не поймет.
– Ты плакала. – Он обнял ее и притянул к себе. – Скажи мне, в чем дело, Лили.
По щекам Лилианны беззвучно текли слезы. Если расскажет, Агалор попытается ее остановить. Никто не должен знать о ребенке, которого она носит.
– Я люблю тебя, – прошептала она и сильнее прижалась к нему, наслаждаясь близостью и не желая верить, что им придется расстаться.
Агалор погладил ее по голове:
– И я люблю тебя. Всегда буду любить. – Он отодвинул ее от груди и провел мозолистой ладонью по щеке. – Сегодня ты ничего не нашла? – Имея в виду что-нибудь, чтобы снять проклятие времени.
Лилианна нахмурилась и стиснула зубы, сдерживая эмоции, грозящие снова захлестнуть ее. Она слабо покачала головой, давая понять, что это единственная причина расстройства, как это было много раз.
– Мы должны сохранять веру, Лили, – успокаивал он.
Так нежно и ласково. Обнадеживающе. Агалор говорил ей это уже сотни раз, всегда полный решимости, что они победят время.
А Лилианна собиралась лишить его всего.
– Скажи это еще раз, – прошептала она.
Он обхватил ее лицо, ореховые глаза сияли гордостью и любовью, и Лилианна вглядывалась в них, запоминая каждую крапинку и оттенок. Агалор наклонился к ее губам, оставив на них нежный, едва уловимый поцелуй. Когда он отстранился, его ласковая улыбка разбила ей сердце.
– Моя дорогая, храни веру, что мы найдем путь.
Сердце забилось так быстро, что едва не выпрыгнуло из груди. Несмотря ни на что, оно навсегда останется с ним. Но слово было подобно песне, напоминанию о нем, которое она унесет в вечность. Лилианна повторила его, словно обещание, дар, который он преподнес их ребенку, хотя так и не узнает об этом.
– Хранить веру… Фейт[1].
Глава 1. Заяна
Нежный,