– Будите его! – раздался властный голос за дверями комнаты, затем послышался стук шагов. – Всем приготовить оружие.
Кинских быстро легла на стол, прислонив палку с острым концом к груди. В комнату, где она находилась, так никто и не вошел. Энн немного подождала, лежа на гладкой поверхности, и почувствовала озноб. Похоже, ее привезли в морг, хотя других тел не было, да и морозильных камер для хранения усопших она не увидела.
Энн слезла с нержавеющего алтаря для трупов и как можно тише прокралась к двери, прислушиваясь к звукам извне.
Шаги удалились, и рядом хлопнула дверь.
«Бежать!» – билось в мыслях, словно это было единственное, что она точно знала. Ей нужно бежать отсюда, куда бы ее ни привезли. Энн опасливо выглянула из-за дверей. Пустой коридор без окон походил на нижний этаж пражских особняков. Энн сама провела детские годы в похожем. Старая кладка красного кирпича отреставрирована совсем недавно, на стенах приютились лампы, больше похожие на светильники, на высоком потолке барочная роспись. Она все больше убеждалась, что находится в Праге.
От двери, где она стояла, коридор тянулся в обе стороны. Не зная, где выход, она интуитивно двинулась направо – как раз туда, куда ушли незнакомцы. Пахло сыростью и пряным мужским парфюмом.
Стараясь бесшумно ступать по серому камню, Энн вспомнила о фильмах про вампиров, где героиня спускалась в подвал, чтобы посмотреть, что же могло напугать младшего брата. Кинских в тот момент думала, какой же надо быть дурой, чтобы туда полезть. Теперь она сама делала именно это. Затем в фильме подвал зловеще темнел, героиня на что-то натыкалась, теряла фонарик и оказывалась лицом к лицу с неописуемым чудовищем.
Кинских заставила себя выбросить из головы эти мысли. Здесь светло, и ситуация совсем иная. Часы на ее руке показывали пять вечера, значит, она пролежала на столе минимум двенадцать часов, а может, и вовсе несколько дней.
Энн подошла к следующей двери. Створки были закрыты не до конца, и оттуда слышались голоса. И ей бы нестись отсюда прочь, но слух уже уловил два важных слова: «корона» и «Карл». Судьба венца волновала ее куда больше мужчины из гроба, но все же он заслонил Энн там, в проходе под Пражским Градом, а быть обязанной ей не нравилось. Карлу вогнали деревянный кол в грудь, и, будь он вампиром, это означало бы для него почти смерть, судя по фильмам и книгам.
Кинских встала вплотную к одной из створок, чтобы лучше слышать. Из незакрытого проема донеслись удаляющиеся шаги и мужские голоса.
– Пан Фауст, он не приходит в себя. Может, легенды врали, и кол в сердце убивает сразу? – обескураженно говорил один.
– Я вижу то же, что и ты. Дайте ему крови. Будет достаточно нескольких капель на губы, – второй говоривший имел твердый голос лидера.
По тому, что разговор отдалился, Энн