Я еще раз осматриваюсь и прохожу дальше, туда, где наверняка был когда-то чудесный маленький садик. Теперь же он превратился в пустырь, где крапива, одуванчики и ромашки борются за свое место под солнцем.
Я обхожу дом слева и останавливаюсь перед трухлявой перекошенной дверью. Стучу по косяку три раза (тук-тук-тук), после паузы еще два (тук-тук) и затем еще раз (тук). Внутри слышится шорох, потом голос:
– Куда иду я…
– Туда и друзья! – заканчиваю я фразу.
Дверь открывается.
– Где тебя носит? – злится Дуня. – У нас целая куча дел!
Значит, мой отец относится к оставшемуся одному проценту
(Эмиль)
Наш штаб – это квадратная комната, по размеру чуть больше моей. Пол засыпан обломками кирпича, штукатуркой и пылью. В потолке сквозь широкие трещины видны балки перекрытия. Когда мы с Жюлем пришли сюда в первый раз – Дуня тогда валялась дома с гриппом, – здесь было очень мрачно. Запах сырости, повсюду паутина, то и дело прилипающая к лицу, – от всего этого по коже бежали мурашки. В общем, идеальное место, чтобы снимать фильм про Хеллоуин.
Потом мы слегка навели здесь порядок и даже принесли со свалки кое-какую мебель. Стол с изъеденными жуками ножками служит кафедрой для председателя собрания, которым по очереди становится каждый из нас. Три разношерстных пластиковых садовых кресла, тоже со свалки, добавили этой унылой комнате комфорта.
Очевидно, когда-то это помещение было конторой путевого смотрителя. Небольшое окно выходит на задний двор. Напротив него на стене до сих пор висит табличка с расписанием поездов. Рядом с ней в деревянных рамках – три газетные вырезки: черно-белые фотографии, запечатлевшие суровые будни железнодорожников.
Обходчик паровозов – самый крутой. С черным от сажи лицом и молотком в руке он стоит рядом с вагоном. Подпись под снимком поясняет, что он простукивает металлические части машины, чтобы по звуку выявить возможные трещины или поломки.
На втором снимке – фонарщик. Он толкает перед собой тележку, нагруженную огромными фонарями. Этот рабочий отвечал за освещение станции и поездов.
Третий снимок тоже прикольный. На нем два человека. Один ковыряется в рельсах каким-то инструментом. Инструмент похож на тот, которым мой отец однажды откручивал у машины колесо, когда оно спустило по дороге к дедушке с бабушкой. Рядом с первым стоит второй железнодорожник, прямой, как восклицательный знак. К губам он прижимает небольшую дудку. Это сигнальщик. Когда приближается поезд, он дудит в трубу и предупреждает путевых рабочих об опасности.
Мы с друзьями назначили этих железнодорожников стражами нашего убежища. Каждое собрание мы всегда начинаем с ритуального приветствия.
– Приветствуем