Не будучи поставленной в известность об изюминке здешнего «La clé», первоначально Катерина не могла и не пыталась возражать. Теперь однако девушка чувствовала себя оскорбленной: как такое возможно, что в вопросе забыли учесть ее мнение?
– Ну, дорогая, ты же не диктуешь солнцу, с какой силой ему светить. Так и здесь, попробуй оценить не ту пьесу, которую ты ожидала увидеть, а ту, что тебе предложили.
Катерина недоверчиво, но не без любопытства посмотрела на бабушку, а затем уже с иной настроенностью прикоснулась к чашке губами.
– Это тропа, ведущая к породе хронически недовольных людей! – присовокупила резко Агата, словно нечто поистине стоящее неожиданно всплыло вдруг в памяти. От этой внезапности девушка едва не пролила на себя горячий чай. – Летом они стонут оттого, что солнце чересчур обжигает их змеиную кожу, осень проливает на них слишком много дождей, зима метет в окна холодный снег, а весной они снова что-то придумывают. Ей-богу, злость на то, над чем мы не имеем контроля, напоминает крик на чайник, который вскипел до положенной ему температуры, – бессмыслица!
Катерине не требовались старания, чтобы заметить в бабушке страсть поучать других жизни. И хотя девушка не выносила нравоучений, время от времени греша указаниями на чужие несовершенства сама, сейчас она просто молчала. Силы и без того черпались из запасных их резервов и уходили на нечто отличное от пререканий. Тем более вещи Агата говорила «вполне себе дельные», с какими Рудковски была в большей степени солидарна.
На счастье обеих и на беду той тучи молчания, которой не дали затянуть все небо целиком, к столику подоспела услужливая – иные возле Агаты, по-видимому, не задерживались – Маргарет.
– Миссис Бристоль, мисс… – на бегу выкрикнула официантка, но тут же осознала, что привычка – и почти обязанность – уделять в присутствии Агаты основную порцию внимания именно ей помешала Маргарет поинтересоваться именем «застенчивой» спутницы женщины.
– Рудковски, – довершила за девушку миссис Бристоль. Катерина почти безразлично глянула на виноватое лицо Маргарет, и губы обеих слегка качнулись в улыбке.
– Прошу меня простить, – извинилась официантка и не без опаски спросила Агату: – Миссис Бристоль, мне неудобно вмешиваться… Я только хотела у Вас уточнить: помните ли Вы о моей просьбе?
– Дорогая, – делового тона Агаты было достаточно, чтобы расставить все и всех по местам, – к моему великому сожалению, я помню обо всем, что так или иначе касается меня и моих… – она запнулась, мельком глянула на Катерину, словно убеждаясь в ее присутствии, и аккуратно добавила: – дел. Так что до времени тобой выклянченного отпуска не забивай, пожалуйста, голову чем-то, помимо рабочих обязанностей и планов на путешествия.
После исчерпывающего ответа Агата с таким снисхождением посмотрела на Маргарет, как если бы женщина собственнолично организовывала ей предстоящий отдых: нашла жилье, определила маршруты и вдобавок проспонсировала