и более крупных землевладельцев, так как поместье сквайра Хэмли составляло лишь около восьмисот акров. Но его семейство владело этими землями задолго до того, как в здешних местах услышали о графах Камнор или Хели-Харрисоны купили Колдстоун-парк. Сколько Холлингфорд себя помнил, Хэмли всегда жили в Хэмли. «Еще со времен Гептархии»
[11], – говорил викарий. «Нет, – отвечала мисс Браунинг. – Я слышала, что Хэмли из Хэмли были здесь еще до римлян». Викарий приготовился вежливо согласиться, когда в беседу вступила миссис Гудинаф с еще более ошеломляющим утверждением. «Я с малолетства слышала, – заявила она с неспешной авторитетностью старейшей жительницы города, – что Хэмли из Хэмли были здесь еще до язычников». Мистеру Эштону ничего не оставалось, как только поклониться и сказать: «Возможно, вполне возможно, сударыня». Но сказано это было в такой учтивой манере, что миссис Гудинаф огляделась вокруг с ублаготворенным видом, словно говоря: «Церковь подтверждает мои слова – кто теперь посмеет их оспорить?» Во всяком случае, Хэмли были очень древним семейством, если вообще не коренным. За столетия они не увеличили поместья, но удерживали свои земли, даже если это стоило усилий, и за последнюю сотню лет не продали ни единого руда
[12] земли. Они не были предприимчивыми людьми, никогда не занимались ни торговлей, ни спекуляциями, не пытались вводить какие-либо сельскохозяйственные новшества. У них не было ни капитала в банке, ни – что, быть может, больше отвечало бы их характеру – золотого запаса, припрятанного в каком-нибудь чулке. Их образ жизни был прост и скорее напоминал образ жизни йоменов
[13], чем сквайров. Кстати сказать, сквайр Хэмли, следуя простоте манер и обычаев своих предков, сквайров восемнадцатого столетия, действительно жил более как йомен, когда такой класс существовал, чем как сквайр
[14] своего поколения. В этом спокойном консерватизме было некое достоинство, вызывавшее к нему чрезвычайное уважение как высших, так и низших, и он стал бы желанным гостем во всяком доме графства, если бы ему было угодно. Но он был равнодушен к радостям светской жизни, и причиной тому было, возможно, то, что сквайр Роджер Хэмли, который нынче жил и правил в поместье Хэмли, не получил должного образования. Его отец, сквайр Стивен, провалился на экзамене в Оксфорде и в упрямстве гордыни отказался ехать туда снова. Более того, он поклялся страшной клятвой, как заведено было у мужчин в те дни, что ни один из его будущих детей никогда не станет учиться ни в одном из университетов. У него родился только один ребенок, нынешний сквайр, и он был воспитан в точном соответствии со словом отца: его послали в маленькую провинциальную школу, где он увидел много такого, что навсегда стало ему ненавистно, а затем его выпустили на волю в поместье в качестве наследника. Такое воспитание принесло ему меньше вреда, чем можно было ожидать. Он был малообразован и во многих вопросах невежествен,
